Кавказ без русских: удар с юга

Упоминание о миротворческой миссии России фигурирует даже в историографии, явно ориентированной на откровенно западную эпистему[36]. Так, например, в одной из работ, финансировавшейся американским Фондом Д. и К. Макартуров, можно, тем не менее, встретить цитирование точки зрения, гласящей о том, что «центральной идеей присоединения [Россией] Грузии было спасение единоверного народа»[37]. То есть даже враждебная, антироссийская историография не может настолько жёстко подтасовать факты, чтобы сознательно и полностью проигнорировать миротворческую, спасительную роль России на Кавказе. В противном случае она потеряет всякую содержательность и будет основываться лишь на политических мифах. Всё это говорит о том, что необходимость помощи братскому — по принципу единой веры — православному народу, помощь в сохранении его идентичности были именно теми мотивами, которые и привели Россию на Кавказ.

Появление России на Северном Кавказе и в Закавказье, безусловно, стало вызовом для Османской империи и Персии, которые конкурировали между собой за влияние в регионе. Следствием этого появления стали русско-турецкая (1806–1812), русско-персидская (1804–1813)[38], а также русско-персидская (1826–1828)[39] и русско-турецкая (1828–1829) войны, в ходе которых к России были присоединены Северный Кавказ, Северный Азербайджан, черноморское побережье от устья Кубани до Абхазии, что отрезало выход к морю черкесам, а также упрочены позиции в Грузии и Армении. Всё это, несомненно, сделало Россию ведущей державой на Кавказе. Однако неверно было бы трактовать успехи России в Закавказье как инициативное развитие экспансионной модели на базе закрепления в грузинском регионе, так как эта экспансия была предопределена рядом мощных факторов.

Во-первых, следует учитывать интересы Англии во всём азиатском регионе. Английские стратегические и экономические устремления диктовали активную колонизационную политику, особенно в индийском северо-западном регионе. И для того, чтобы обеспечить относительную безопасность своего «начинания», английской стороне нужно было сначала ликвидировать присутствие России в Закавказье, так как Англия всерьёз опасалась, что через Иран Россия сможет выйти к границам Индии и тем самым помешать её планам там. Таким образом, антироссийская позиция Англии была продиктована необходимостью зафиксировать Закавказье в качестве непреодолимого препятствия для России, а также в качестве собственной сырьевой колониальной базы, обеспечивающей её дальнейшее продвижение в Индию. Поэтому-то на тот момент самой актуальной задачей Англии была попытка объединить Иран, Афганистан и Турцию в борьбе против России[40]. Не просто сохранить колониальный статус этих стран, но использовать их для вытеснения России с Кавказа. Именно поэтому России необходимо было отвечать на угрозу, коль скоро Иран и Турция выступили флагманами этого удара. Против этих стран, подстрекаемых Англией, применялись вынужденные защитные меры, которые вытекали из необходимости сохранить свои позиции в регионе.

Во-вторых, значительным аргументом, подталкивающим Россию к активному ответу, был уже упоминавшийся религиозный фактор. Крупный исследователь восточной политики России — царский генерал Николай Фёдорович Дубровин, археограф, накопивший массу ценного фактическо-дискриптивного материала, говорил, например, о том, что «причины русско-иранской войны 1804–1813 лежат в религиозной сфере: борьба за Эчмиадзинское патриаршество, вмешательство обеих стран в религиозные дела жителей Эриванского ханства, стремление России “освободить Даниила”»[41]. Вот те глубинные причины, которые, по его мнению, немало повлияли на эскалацию конфликта между Персией и Россией.