Кавказ без русских: удар с юга

Русский из Грозного: «О какой толерантности может идти речь?»[248] Проблема оттока русского населения из так называемых «национальных республик» Северного Кавказа возникла не вчера. Обычно, когда об этом заходит разговор — неважно, с широкой трибуны или в кулуарных беседах, — вспоминают о 1990-х. Эти события ещё свежи в памяти, и без их переосмысления обсуждение данного вопроса невозможно в принципе. Но в 1990-х ли начало происходить притеснение русских в СКФО? Очевидно, что корни этого лежат гораздо глубже.

Своего рода иллюстрацией процессов, итогом которых стал почти полный исход русских из некоторых северокавказских республик и значительный — из других, стало письмо, окольными путями переданное в редакцию портала СКФОпews. Его автор небезосновательно тревожится за свою безопасность, поэтому имя его в данном материале не фигурирует, однако в редакции есть и конверт, и рукописный оригинал самого письма. Безусловно, суждения этого человека кому-то могут показаться резкими, кому-то, возможно, — неприемлемыми. Но вместе с тем, нельзя не признать, что в его словах сквозит накопившаяся за годы боль и обида значительной части русских жителей Северного Кавказа.

Автор письма, по его же собственным словам, человек уже не молодой и большую часть своей жизни он прожил в Грозном. Начинает свой рассказ он «…с маленького экскурса в прошлое. До приезда чечен в Грозный [речь идёт о реабилитации чеченцев и их возвращении из Казахстана в 1957 году. — Ред.] у грозненцев была такая традиция: на майские праздники массовый выезд в Джалку и Чернореченский лес. Но уже через полгода после их приезда обком КПСС вынужден был запретить эти мероприятия из-за частых убийств русских, которые совершали представители “несчастного народа” на этих мероприятиях. Были запрещены все молодёжные вечера отдыха, город Грозный погрузился в средневековый мрак, и началась новая история и новые правила жизни».

По свидетельству автора письма, порядки в городе после этого резко поменялись. «После своего возвращения они сразу же захватили все хлебные места — милиция, прокуратура, торговля, рынки, суды, следователи, адвокаты, райпотребсоюзы, — которые до этого занимали армяне».

Теперь уже понятно, что происходящее было бы не так уж страшно, если бы всё ограничилось административным «переделом». Но в действительности русские, жившие на тот момент в Грозном, столкнулись с откровенным криминалом. «Из-за очень частых убийств русские, да и не только, подняли “революцию” против беспредела чечен. Это случилось после очередного убийства — зарезали демобилизовавшегося матроса на ж/д вокзале, — и разгневанные колонны русских с жертвой на руках двинулись к обкому КПСС. Вместо объективного разбора очередного преступления власть обрушила на демонстрантов, несущих гроб с очередной жертвой, всю свою большевистскую беспощадность».

По имеющейся информации, виновные в смерти молодого человека наказаны не были. «Чечены, как и сегодня, остались безнаказанными из-за статуса “пострадавших от сталинского произвола”, хотя главными преступниками были именно они, — пишет житель Грозного. — Всю эту революцию коммунисты скрыли от общественности СССР, но у грозненцев осталась кровавая рана на сердце от этой подлости». Здесь следует заметить, что описанные события произошли до так называемого восстания рабочих в Новочеркасске, которое, в свою очередь, спустя многие годы, но всё же получило максимально широкую огласку. В том числе по новочеркасским событиям был даже снят многосерийный художественный фильм «Однажды в Ростове». Грозненское же восстание русских, произошедшее за четыре года до событий в Новочеркасске, по сей день так и покрыто завесой тайны.

По мнению автора письма, «национальный вопрос коммунисты решили за счёт беспощадного подавления русских, а ведь он должен был решаться за счёт всех народов СССР». Автор письма уверен, что ситуация не изменилась по сей день. «Сегодня мы должны этот вопрос всё-таки решить или нам всем конец. Но не так, как хотят его решать общечеловеки, — пишет он. — С 1917 года общечеловеки используют интернационализм как орудие порабощения и истребления русских. Почему все считают, что интернационализм должны исповедовать только русские, а все остальные могут быть националистами, почему? Ненависть к русским сегодня открыто проявляют все малые народы Кавказа, но в то же время по отношению к себе от русских требуют всеобщей любви. Русских заставляют быть интернационалистами в тот исторический момент, когда все остальные народы РФ исповедуют махровый национализм и религиозный радикализм. Давайте будем или все интернационалистами или все националистами, но тогда всему конец».