Кавказ и аланы

Описывая гуннов, современники отмечали традиционно кочевнический быт воинов-скотоводов, неразлучных с конем и оружием, и их агрессивность. В то же время мы знаем описание их стенобитных машин и метательных орудий, многочисленных деревянных построек в огражденном деревянными же стенами стане Аттилы — это уже явления, выходящие из круга чисто кочевнических. Для анализа погребального обряда особый интерес представляют сведения Приска о разграблении епископом города Марга гуннских царских гробниц и похищении положенных в них сокровищ и описание Иорданом похорон Аттилы: «Среди степей в шелковом шатре поместили труп его, и это представляло поразительное и торжественное зрелище. Отборнейшие всадники всего гуннского племени объезжали кругом… то месте, где был он положен» [Иордан, 1960, с. 117]. После песнопений была осуществлена тризна («страва») на его кургане «громадным пиршеством», а ночью, тайно, в трех гробах, золотом, серебряном и железном, с «великими богатствами» — оружием, украшениями, сосудами из драгоценных металлов — хоронят Аттилу, убив затем всех, «кому поручено было это дело» [Иордан, 1960, с. 118].

Сведения о социальной истории гуннов также присутствуют в трудах историков: по данным Приска можно получить представление о возвышении семьи Аттилы с превращением власти в наследственную; говоря о племенной аристократии гуннов, Аммиан Марцеллин применяет термин «приматы», Олимпиодор — «филархи», Созомен применяет термины, обозначавшие в Риме военных предводителей, в частности предводителей сотни всадников.

Задача выделения гуннских комплексов первоначально решалась попыткой этнического определения через хронологию, то есть путем вычленения древностей IV–V вв. В 20-е годы русскими исследователями П. Д. Рау, П. С. Рыковым, Т. М. Минаевой была выделена в Нижнем Поволожье из сарматских погребений группа более поздних, относящаяся к гуннскому периоду, но, по мнению ученых, остающаяся по своей этнической принадлежности сармато-аланской. На Дунае, именно там, где находилась ставка Аттилы, внимание к ярким древностям эпохи «великого переселения народов» было привлечено еще в конце прошлого века; в 30-х годах XX в. появились исследования, ставящие задачу учесть при этнической атрибуции дунайских материалов древности из евразийских степей.

Впервые материал гуннской эпохи собран и интерпретирован А. Альфёлди, который в 1932 г., сопоставив материалы, найденные в Средней Европе, с более восточными (Крым, Кавказ, Поволжье, Казахстан), решил вопросы датировки для ряда находок и определил их как специфические для гуннов; отличительными признаками этих комплексов являются обряд трупосожжения, наличие золотых пластинок от седла с чешуйчатым орнаментом, сложного лука и крупных наконечников стрел, специфического конского снаряжения, бронзовых котлов, из украшений — бронзовых инкрустированных фибул в виде головки орла. В дальнейшем работами Н. Феттиха, Я. Харматты и, главное, после выхода в свет классического двухтомного труда Иоахима Вернера уточнен набор вещей, специфичный для гуннской эпохи, Именно на этом этапе исследования был поставлен вопрос о том, что временная приуроченность к эпохе гуннов тех или иных вещей еще недостаточна для того, чтобы считать комплексы, в которых они найдены, собственно гуннскими. Тогда же стало очевидно, что многие аспекты проблемы до сих пор не обеспечены материалом: нет поселений, могильников — известны лишь единичные погребения, не сделано сопоставлений материалов европейских гуннов с культурой центральноазиатских сюнну, не решены еще вопросы датировок.

Суммируем все то, что мы знаем о погребениях IV–V вв., найденных в евразийских степях и интерпретируемых как гуннские. Их отличает разный погребальный обряд (трупосожжения и трупоположения) и разные погребальные сооружения. Специфичен набор вещей, появились новые типы украшений. Для женских погребений характерны многоцветные золотые диадемы, украшенные вставками красного камня (граната-альмандина и сердолика), расположенными «россыпью»; в сарматских же золотых полихромных украшениях первых веков нашей эры излюбленной была бирюза. К головному убору у висков крепились роскошные золотые инкрустированные колты — украшение, до этого времени не встречавшееся в костюме древних женщин, — или нарядные золотые кулоны, также богато декорированные драгоценными камнями и зернью. В ушах носили маленькие золотые серьги или в виде колечка с расширенной нижней частью («калачиком»), или в виде «лунниц», также украшенных камнями и зернью. При женских погребениях находят и небольшие металлические зеркальца-подвески, которые археологи справедливо считают вкладом сармато-алан в культуру того времени, и туалетные наборы, включающие ложечку для притираний, «копоушку», «ногтечистку». Иногда находят и небольшие серебряные пряжки (скорее всего обувные), перстни; часты находки каменных и стеклянных бус специфичных типов.