Кавказ и аланы

Данное Присном описание набега Васиха и Курсиха удивительно напоминает сообщения источников о переднеазиатских походах скифов. И это отнюдь не случайно. Для воспитанного на античной литературе византийского писателя эти походы воспринимались как своего рода «типовая модель» набега далеких северных кочевников: недаром, следуя древнему образцу, Приск именует гуннов «царскими скифами», а современный ему Иран — Мидией. И все же хронологическая приуроченность рассказа Приска в целом не вызывает сомнений.

Гунны и археология

Можно было видеть и гота, сражавшегося копьями, и гепида, безумствующего мечом, и руга, переламывающего дротики в его ране, и свава, отважно действующего дубинкой, а гунна — стрелой, и алана, строящего ряды с тяжелым, а герула — с легким оружием.

Иордан

Согласно рассмотренным в предыдущей главе источникам, в эпоху «великого переселения народов» гуннcкая орда отличалась пестротой этнического состава. Поэтому задача вычленения собственно гуннского археологического материала является одной из сложнейших. Ее разрешению отдавали силы многие исследователи наших дней [Alfoldi, 1932; Werner, 1956; Засецкая, 1967–1979; Амброз, 1981], и на этом примере достаточно четко можно проследить возникновение модели решения исследовательских задач подобного типа [Кун, 1975, с. 28]. Мы рассмотрим систему руководящих утверждений, используемых различными исследователями в разное время для описания и истолкования археологических фактов и для понимания происходивших исторических событий, проследим возникновение конкретной традиции научного исследования — парадигмы.

Какие методические вопросы ставятся в этих работах? Задача заключается в том, чтобы из безбрежного и красочного моря древностей эпохи «великого переселения народов» выделить те, которые соответствуют культуре гуннов. Прежде всего следует навести порядок в этом материале, сгруппировать его (традиционными либо формализованными методами) и определить ту совокупность археологических фактов, которая наиболее информативна в интересующем нас плане, то есть вычленить те вещи или признаки вещей или явлений, которые теснее всего скоррелированы с историческими гуннами. Для этого необходимо определить дату и ареал каждого из рассматриваемых в этой связи археологических фактов, будь то детали погребального обряда или отдельные типы оружия, украшений и конского снаряжения. С выходом в свет книги «Степи Евразии в эпоху средневековья» (одного из выпусков многотомной «Археологии СССР») эта задача существенно облегчается.

В связи с необходимостью решения вопросов происхождения культуры как единой системы и ее компонентов, следует определить генезис основных типов вещей, построить их эволюционные ряды, обозначить характер связи исследуемой культуры с другими, одновременными ей и оценить вклад в сложение последующих культур. Если в археологической науке нет еще «жестко определенной сети предписаний» [Кун, 1975, с. 68] и эксплицитно сформулированной общепринятой парадигмы, то существует уже достаточно много эмпирических наблюдений, из анализа и сопоставления которых можно вывести ту бытующую в археологии систему предписаний, концептуальных и методологических, связанных с критикой источников, которая является базой для согласования предлагаемых научных объяснений.

Вычленение гуннских древностей это попытка решения системы уравнений, где число неизвестных излишне. велико. Правда, правильнее было бы сравнить этот поиск с решением головоломки, то есть с тем случаем, о котором Томас Кун писал: «Ученого увлекает уверенность в том, что если он будет достаточно «изобретателен, то ему удастся решить головоломку, которую до него не решал никто или в решении которой никто не добился убедительного успеха» [Кун, 1975, с. 63].

Проблема происхождения этого народа, занимая умы древних авторов уже более 1500 лет назад, остается, как и проблема гуннских древностей, одной из наиболее головоломных задач в археологии. Кратко рассмотрим историю этого вопроса.