Кавказ и аланы

К 395 г. относится разделение Рима после смерти Феодосия Великого на Западную и Восточную Римскую империю под властью его сыновей — молодых императоров Гонория (на Западе) и Аркадия (на Востоке, в Константинополе). Еще при Феодосии было положено начало массовому привлечению на военную службу варваров, которых он считал «лучшими стражами ромейской земли». Автор конца IV в. Латиний Пакат Дрепаний писал: «Под вождями и знаменами римскими шел бывший некогда враг Рима; гот, гунн и алан откликался на перекличке, стоял на часах и боялся отметки об отсутствии» (Дрепаний, 32).

О том, как воспринимали эту новую историческую ситуацию современники, можно судить по свидетельству епископа Синезия из Египта, прожившего несколько лет в Константинополе и в самом конце IV в. писавшего императору Аркадию: «Нельзя не питать страха при виде отрядов молодых воинов, воспитанных в чуждых нам нравах, живущих по своим обычаям и замышляющих враждебные нам планы… В каждом мало-мальски зажиточном доме найдем раба-скифа… Достойно удивления, что эти белокурые варвары, носящие… распущенные волосы, у одних… исполняют роль прислуги, а в политической (жизни. — В. К.) занимают начальственные места. Мне кажется, что по природе всякий раб есть враг своему господину, когда у него есть надежда осилить его… На несчастие римской державе, они находятся среди нас, имея во главе стратигов, занимающих важные должности в империи. Стоит им захотеть, и к ним немедленно присоединятся наши рабы, которые будут решительными и смелыми воинами и охотно потешатся над своими господами» [Успенский, 1913, т. I, с. 165–168). Нужно ли говорить, что все дальнейшие события должны были уверить Аркадия в пророческом даре египетского епископа?

К этому же, 395 г. относится раздел Армении между Римом и Персией и соответственно усиление Кавказской Албании. После событий 395 г. римляне и персы объединились, поэтому нашествие гуннов в 397 г. в Армению было легко отбито [Maenchen-Helfen, 1973, с. 52–56]. В 398 г. был заключен мир, и на ближайшие 13 лет гунны отошли на Кавказ [Thompson, 1948, с. 28].

В первые годы правления сыновей Феодосия все основные дела правления вершились в Италии временщиком Стилихоном, приглашавшим к себе на помощь готов, алан и гуннов, а в Константинополе — временщиками — сначала Руфином, позднее евнухом Евтропием. Именно Руфина современники обвиняли в том, что он призвал гуннов, причем для нас важно, что они пришли сюда не из Причерноморских степей, а с Кавказа, через Дербент. В то время как римские войска были заняты междоусобными войнами в Италии, гуннские орды тремя мощными потоками хлынули на Армению и захватили обширные пространства вплоть до Сирии. Их манили, так же как и тысячу лет назад скифов, богатства переднеазиатских городов, добыча людьми и имуществом — шелками, оружием, драгоценными сосудами, камнями, золотом [Пигулевская, 1941, с. 40–42, 51–53].

По свидетельству талантливейшего писателя раннего средневековья и крупного дипломата Приска Панийского, византийский посол в стране Аттилы Ромул вспоминал о вторжении гуннов в Персию: «Когда их родина была застигнута голодом и римляне не оказали им сопротивления… Васих и Курсих (имена эти считают полуиранскими, полутюркскими [см. Maenchen-Helfen, 1973, с. 404, 420]. — В. К.) из племени царских скифов (! — В. К.)… прошли пустынную страну, переправились через озеро (Меотиду)… и через пятнадцать дней пути, перевалив через какие-то горы, вступили в Мидию. Пока они опустошали страну своими набегами, выступившие против них полчища персов наполнили стрелами разлитое над ними воздушное пространство, так что унны из страха перед наступившею опасностью обратились вспять» (Приск, кн. 3). М. И. Артамонов [Артамонов, 1962, с. 50 и сл. относит эти события к 395 г., Томпсон — к 415–420 гг., А. В. Гадло [Гадло, 1979, с. 49] — к 30-м годам того же века, Н. В. Пигулевская [Пигулевская, 1941, с. 45] — к 448 г.

Эти сведения почерпнуты у Приска Панийского. В составе императорского посольства в 448 г. он посетил ставку гуннского царя Аттилы, и большинством наиболее глубоких сведений об обществе гуннов, которыми располагает современная наука, мы обязаны именно ему. При этом следует помнить, что Приск побывал с политической миссией не только в ставке Аттилы, но и в Риме и Дамаске, Египте и, очевидно, Лазике (в 456 г.), поэтому его сведения о походе Васиха и Курсиха могли быть почерпнуты непосредственно на Кавказе. Для нас интерес представляют описание этого похода и данные о его маршруте и протяженности — 15 дней пути сначала по «пустынной степи», затем переправа через Меотиду, переход через горы и, наконец, вступление на территорию Ирана. Пятнадцать дней пути конных отрядов — это расстояние от Азовского моря до Дарьяльского перевала, центра Кавказских гор (обратный же их путь шел берегом Каспийского моря, мимо «пламени, поднимавшегося из подводной скалы»).