Кавказ и аланы

Кроме того, местная кобанская культура предшествующего времени, так же как и одновременные нашим катакомбам грунтовые погребения, которые обычно связываются с местной традицией, дают абсолютное преобладание индивидуальных захоронений. Вообще среди местных кавказских племен в горах и предгорьях и у степных сармато-алан (как на Кавказе, так и в междуречье Волги и Дона и далее к западу) существует многообразие форм погребальных сооружений: катакомбы, подбойные могилы, грунтовые погребения, могилы «колодцем», каменные ящики, каменные гробницы, грунтовые могилы с частичным использованием камня и т. д.

Только после того как все виды погребальных сооружений для сармато-аланского периода на Северном Кавказе будут описаны по детализированному коду (наземное и подземное сооружение, число составляющих гробницу элементов, их форма и размеры, конструкция, характер заполнения и многое другое), можно будет сравнивать между собой все эти комплексы в их пространственно-временном разнообразии и аргументированно ответить на вопрос об этнической принадлежности северокавказских катакомб первых веков нашей эры. В такой же мере это касается других деталей-погребального обряда: позы костяка, положения рук, ориентации, расположения и ассортимента погребального инвентаря — все эти детали начинают служить для определения хронологических или территориальных различий только тогда, когда они подсчитаны и сравнены между собой, что сделано еще в весьма небольшой степени и больше для территории Поволжья и Подонья, чем для Северного Кавказа.

Во всяком случае, никакой унификации погребальных памятников на рассматриваемой территории для этого периода не наблюдается, и, по мнению исследователей, многообразие форм погребальных сооружений и вариации других признаков погребального обряда свидетельствуют в пользу усложнения этнического состава населения Предкавказья [Виноградов, 1963, с. 94]. Для: этого периода актуальными остаются поиск и исследование могильников, их полные раскопки и публикация» сопоставление между собой и с данными письменных, источников.

Гунны в степях и на Кавказе

Замолкни и вслушайся в топот табунный

По стертым дорогам, по травам сырым.

В разорванных шкурах бездомные гунны

Степной саранчой пролетают на Рим.

Я. Васильев

Мы видели, что все те степные племена, с которыми на протяжении I — тысячелетия до нашей эры и первых: трех веков нашей эры вступали в контакты — то дружественные, то враждебные — жители гор и предгорий, были ираноязычными: сначала киммерийцы и скифы, позднее сарматы и аланы. Только с гуннского времен» (IV в. н. э.), начинающего «великое переселение народов», или, возможно, лишь немногим ранее, при непрекращающихся связях с иранцами в лице алан начинаются контакты местного населения с тюркоязычным миром. Если до наших дней имя ясов-асов-осов-алан и ираноязычная речь сохранились у центральнокавказских осетин, то и тюркская речь вплоть до нынешнего дня звучит в кавказских горах у карачаевцев и балкарцев, кумыков и нагайцев, и принесли ее в горы гунны и болгары, тюркюты, хазары, печенеги и половцы, на; протяжении тысячелетия сменявшие друг друга в евразийских степях.

Древние авторы — римско-византийские, грузинские, и армянские — уделили гуннскому нашествию большое-внимание, поскольку оно явилось потрясением для всего цивилизованного мира той эпохи. Аланам пришлось, столкнуться с гуннами на ранних этапах этого нашествия. Из обширного круга проблем, касающихся гуннского периода истории Восточной Европы, в том числе Северного Кавказа, мы коснемся лишь двух: появления тюркского этноса на Северном Кавказе, взаимоотношений гуннов и алан. Существует точка зрения, что именно гуннов под именем «унны» знает автор второй половины I в. до н. э. Дионисий Периэгет, локализующий их «возле Каспийского моря», между скифами и каспийцами [Гумилев, 1960, с. 124; Гумилев, 1962, с. 28]. Клавдий Птолемей в следующем веке знает их между бастарнами и роксаланами [Maenchen-Helfen, 1973, с. 442–449].