Из поэтов этого времени отметим Мискин Вели (XVII в.), Лезги Къадир (XVII в.), Лезги Салигь (XVII в.), Мюшкюр Магомед (ХVI. в.), Мюшкюр Экберан (XVI в.), Калажухвг Забит (XVII в.) и др. [49]. В своем творчестве они отражали думы и чаяния народ-борьбу его с ненавистными врагами. Вследствие военных действий и других неурядиц на родине, многие лезгины оказались вне ее пределов и, естественно, бедствовали. Ос этом пишет Мискин Вели в своем стихотворении "Шехьзава зун" ("Плачу я") [49].
Сказанное поэтом более 300 лет тому назад о положении лезгинского народа звучит своевременно. Хотя сейчас официально на лезгинской земле нет военных действий, однако часть народа гибнет в Карабахе, а другая его часть, не найдя своим возможностям приложения, уезжает за пределы родины и прозябает на чужбине.
Многовековое богатейшее устно-поэтическое творчество лезгинского народа живет и в XVI — XVII вв., отражая все перипетии этих сложных веков. В народной поэзии лезгин, как и ранее, встречаются все жанры, известные в фольклористике [50]; песни трудовые, обрядовые и календарные, героические и семейно-бытовые, сатирические и любовные, элегии и плачи, пословицы, поговорки и загадки; волшебные и социально-бытовые сказки, сказки о животных, анекдоты (каравелли) [50].
Раскрывая различные направления в лезгинском фольклоре, Г.Гашаров пишет: "Песня сопутствовала народу на протяжении всей его жизни. Календарно-обрядовая поэзия ("Пешепай" — вызов дождя и "Алапехъ" — вызов солнца) — один из древнейших жанров фольклора и восходит… к доисламскому языческому периоду. Об этом свидетельствуют встречающиеся в произведениях этого жанра магические заклинания и обращения к злым духам, упоминания языческих божеств "гъуцар" и "минар" [50].
"Разнообразны, — он пишет далее, — по тематике и свадебные песни, в центре которых образ кроткой и беззащитной девушки. Песни "Пери-заде", "Проводы невесты", Дружкам", "Поздравление невесте" проливают свет на далекую историю и быт народа, раскрывают взгляды на женщину, на ее лицо в обществе… Не менее выразительны плачи. В ярких по содержанию и по форме плачах ("ишелар") рисуются потрясающие картины жизни народа в прошлом. Исполненные в форме обращения к умершему от лица матери, вдовы, сестры, дочери или невесты, они полны драматизма и глубоко лиричны" [50].
Плачи достигли высокой поэтичности. Оплакиваемый ярко индивидуализирован, поэтические краски довольно выразительны. Так, в плаче о пастухе ("Чабан кьейи-ла") плакальщицы несколькими меткими деталями описывают его облик, на котором лежит печать его профессии ("кизиловым посохом ладонь намозоливший", "сыромятными чарыками подошвы ног потерший…") [50]. В плачах появляются элементы сюжетного повествования. Лучшие из них со временем перешли в ряд лиро-эпических произведений.
В лезгинских легендах и преданиях, песнях и сказаниях широко распространен мотив жестокости и вероломства завоевателей, в частности, шаха Аббаса, Надир-шаха. Так, в песне "Бегство Надир-шаха" дается меткая характеристика жестокому тирану, у которого "глаза, как у бешеной собаки", "руки и голова омыты людской кровью", а он сам подобен "рогатому ослу". Центральным образом песни выступает народ, защитивший родной Лезгистан от посягательств чужеземцев [50].
Наиболее популярным жанром лезгинского фольклора были лирические песни-четверостишия (манияр). Тематика их обширна: пелось о социальной несправедливости, о тяжелом труде, о любви, отходничестве. В песнях социального протеста разоблачаются жестокие ханы и муллы, которые пытались держать народ в ярме.