Кавказская слава

— Я все равно не знаю, как устроен этот далекий край. Но расскажите мне немного о нем. Знаете, сейчас многие в Петербурге говорят о наших южных делах. Некоторые даже пытаются устраивать там свою служебную жизнь. Как, к примеру, Сергей Александрович. Но его как ни спросишь, слышишь один ответ: я там еще не был. Так, может быть, вы успокоите мое любопытство. Что там за горы? Какие люди? Чем занимаются их мужчины? Что носят женщины?.. Пойдемте, господа, пойдемте, отыщем где-нибудь свободные стулья, устроимся вольготно и побеседуем.

Она свободно взяла Мадатова под руку и направилась к дверям в дальние комнаты. Новицкий двинулся следом, одновременно и проклиная ту самую минуту, когда ему пришла в голову идея окликнуть князя, и надеясь, что сама судьба открывает ему выход из сложного положения…

IV

Спустя несколько дней Новицкий сидел в номере, за столом, заваленном бумагами. После того как он доложил Рыхлевскому характер дела Швецова и некоторые мысли о его разрешении, правитель канцелярии предложил ему еще два вопроса, которые требовалось обстоятельно изучить и составить по каждому короткую толковую справку для доклада командующему. Решать и Петербурге, что необходимо людям, живущим и воюющим за Кавказским хребтом, было затруднительно, по департамент требовал немедленного ответа. Сергей до шести часов сократил время, отводившееся на сон, а трактир покидал лишь для занятий грузинским языком с владельцем лавки в Гостином.

В дверь постучали. Вошел коридорный и подал ему записку. Новицкий развернул ее, проглядел, взял со стола какую-то мелочь и сунул парню в мягкую, потную руку:

— Скажи, что спущусь.

Выйдя на набережную, он огляделся, увидел знакомую карету и направился к ней быстрым шагом. Что его ожидало, он, в общем-то, представлял и не видел смысла прятаться от судьбы. Сколько лет, сказал он себе, его учили не кланяться пулям и ядрам. Что же до прочих ударов, их тоже следует встречать подняв голову.

Лакей соскочил с запяток, открыл ему дверцу. Софья Александровна сидела прижавшись к противной стенке, закутанная до глаз, несмотря на то что вечер выдался не по-осеннему теплый.

— Спасибо, дорогой мой, что нашли время повидаться со мной.

— Я не простил бы себе… — начал было Новицкий, но Муханова протянула руку и накрыла его ладонь:

— Я понимаю. Знаю, что вы уезжаете завтра, но мы не виделись уже более двух недель.

— На самом деле чуть более трех.

— Неужто? Как быстро мелькают дни.

— В счастливую пору они не бегут, они мчатся.

— А! Вы тоже увлечены этим потоком?

— Я? — Новицкий выдержал паузу: — Нет, я только слышу их мерную поступь.

Софья Александровна наклонилась и участливо заглянула ему в лицо:

— Вы опечалены?

— Печалью мы называем сожаление о несбывшемся. Не сбывается только то, на что мы имели глупость надеяться. Любые надежды я запретил себе после первого же сражения. Нет, какие бы ни были мои чувства, но я не печален.

Муханова отодвинулась и убрала руку:

— Вы холодны. Это плохо.

— Я рассудителен. Это полезно.

— Прокатимся немного по городу? Прогулка тоже пойдет вам на пользу.

— Я в вашем распоряжении.

— Не пугайтесь, я отниму у вас не более получаса.

— Понимаю, что вы не захотите забрать меня на годы, десятилетия.

— Неужели вам бы хотелось именно этого? — отпарировала Муханова. — Хотя, в сущности, что такое хотеть — неловкое существование между желать и действовать.

Софья Александровна крикнула в окошечко указание кучеру, застучали копыта и колеса по булыжнику, карета закачалась. Сергей откинулся на подушки.

— Вы даже не представляете, Сергей Александрович, до какой степени я вам благодарна, — заговорила Муханова после довольно длительной паузы.

— Что познакомил вас с князем? — Сергей не желал более словесного фехтования и двинулся прямо к цели.

— Да. Я никогда раньше не думала, что могу встретить такого человека прямо здесь, в Петербурге.

— Отчего же? Разве в столице мало военных?

— Подобных я не встречала. Одни думают только о балах, пирушках и женщинах. Другие — усиленно показывают, что как раз об этих предметах они не помышляют. Первые грубы и понятны, как животные на конюшне или в коровнике. Вторые — пересушены и ломки, как лист, забытый в страницах книги. И вдруг я вижу человека совершенно естественного.

— Насколько мне известно, Мадатов не чурается ни пирушек, ни женщин. А место балов ему замещает служба.

— Но это же и чудесно. Мужчина занимается своим делом. Он и должен быть увлечен неким занятием, что, простите за каламбур, занимает всю его жизнь. Думать не о чинах и наградах, но…

— Замечу, что чины и ордена князя отнюдь не минуют.

— Вы завидуете ему?

Сергей поразмыслил и решил, что скрываться и лгать ему, право, бессмысленно.