Казачья доля: воля-неволя

Гриша работал по хозяйству наравне со взрослыми. Он слушал Любу так же, как и мать, не пытаясь оспорить ее право, всем распоряжаться.

Но стоило работе закончиться, или дела переносили на завтра, как братец тут же исчезал со двора. Только его и видели!

– Куда он все время убегает? – удивился как-то Семен. Надо же, сестра баловала младшенького так же, как в далеком детстве баловала мать его самого.

– В городок, куда же еще, – снисходительно отозвалась Люба. – Зазноба у него там.

– И ты так спокойно об этом говоришь?

– А как я должна говорить? – глаза Любы холодно блеснули. – Вслед за остальными казаками повторять, что нам негоже с иногородними водиться? Или они не такие же люди, как мы?

– Они – не такие!

Семен тоже мог подпускать в свои слова холодка.

– И чем же они от нас отличаются?

– Тем, что казаки обязаны отчизне служить. Это Богом установленное предназначение. Все, как один.

– Выходит, казак – это вроде как царский раб?

Семена такая ярость охватила, что он чуть не ударил Любу, чего прежде и в мыслях не хотел делать.

– Раб? Ты сказала, раб?!

Но Люба встретила его взгляд, не дрогнув.

– Признайся, что ты просто никогда об этом не задумывался.

– Это тебе твой Леонид такие мысли в голову вбил?

– Не смей говорить, будто я самостоятельно ничего не могу сообразить!.. Ты – такой же, как и все наши, которые не позволяют себе рассуждать. Так надо! Так положено! Не нами это придумано! То есть, заранее уверены в том, что все, кто жил до нас, заведомо были умнее и их слова и деяния ни в коем случае нельзя подвергать сомнению!

Она будто кого-то передразнила.

– Хаты строить только из самана, казаку любить только казачек! У тебя своей головы, значит, нет? И своего сердца тоже… Но нет, это мне ты в таком праве отказываешь. А на самом деле вся твоя жизнь – не что иное, как попытка жить не так, как другие.

– Ну, и к чему это привело? – пробурчал успокоившийся Семен. – Чего я добился? Живу в доме у сестры. Семьи нет. Детей нет. Своего дела нет…

– Но ведь ты не сомневаешься в том, что все это будет?

Семен пожал плечами.

– Не сомневаешься! – торжествующе проговорила Люба. – И правильно, не сомневайся. Но и мне не мешай жить так, как я хочу!.. И Гришке тоже. Он думает, сестра не знает, чего малой в городок бегает. Такая, видно, у нас Гречко кровь. Не иначе, от нашей гречанки-мамы. Потому, что отец – чистый казак. И как он живет? Врагу своему не пожелаю!

Ее горячность напомнила Семену о намерении посетить отца.

Казалось бы, всего неделя прошла с тех пор, как он встречался с отцом, но по виду родителя можно было бы сказать, что прошло года два. Или больше.

Михаил Андреевич еще больше поседел, согнулся и глаза его совсем потухли. Старик! Матрена называла его стариком. Но ведь отцу всего пятьдесят три года. Крестный Семена, которому под восемьдесят, и то лучше выглядит.

Увидев, что отец и сын пошли навстречу друг другу, из дома выскочила Матрена, поспешно вытирая руки о передник. Что она собиралась помешать их встрече? Семен будто невзначай медленно переложил нагайку из одной руки в другую.

Встретив стальной взгляд пасынка, Матрена будто споткнулась.

– Семочка, – пропела она, – никак к нам в гости?

– Да вот, пришел с отцом насчет земли поговорить.

– Насчет земли… какой земли?

Эта женщина, кажется, пытается держать всех за дураков.

– Моей земли, какой же еще?

При виде сына Михаил Андреевич подобрался. Оживился, как если бы случилось то, чего он уже и не ожидал. И напоминание о земле, похоже, ничуть его не расстроило.

– Или у вас, Матрена Васильевна, есть в этом сомнения? Так я схожу, пожалуй, к атаману, пусть поднимет свои учетные книги.

– Какие книги, зачем ходить к атаману…

«Вон в чем дело! – мысленно усмехнулся Семен. – Видно, Иван Федорович пригрозил Матрене, разобраться с нею. А и в самом деле, что она хорошего сделала? Всю семью развела и продолжает пакости творить…»

– Ты что же, решил жениться? – продолжала льстиво улыбаться Матрена.

Просто удивительно, сколько разных чувств в одно мгновение могло изобразить ее подвижное лицо.

– Заходи в дом, чего здесь стоять?

– Нет, Марьяна Васильевна, я хотел бы поехать с отцом, посмотреть на свои земли.

– Так погоди, я сейчас оденусь.

– С отцом! – повторил Семен. – А вовсе не с вами, дорогая мачеха.

Он вроде невзначай потянул отца за рукав.

– Пойдем, батя, покажешь мне, что к чему.

– Так, Сема, чего там смотреть, их же чужие люди обрабатывают!

– На сколько лет ты их в аренду сдал?

– На восемь лет… Думал же, что ты… Правда, платят они за год…

– Вот и хорошо, придется с арендаторами до конца года рассчитаться, и уже больше не сдавать, потому что у меня на мои земли совсем другие планы.

– Молодец, что приехал! – отец в последний раз оглянулся на свой дом и даже плечами повел, как если бы кто-то снял с них тяжкую ношу. – Давно нам, сынок, нужно было поговорить.

Глава тридцать шестая

Но когда родительский дом вовсе пропал из виду, Семен резко повернул лошадь в другую сторону.