Казачья серьга

На гулькин нос.
Но все короче дни
И пасмурней, увы, не понаслышке.
В саду заречном памятные пни
Погрызли напрочь злые муравьишки.
Знать, не к добру…
Я тоже натощак,
Отвыкнув враз от кофия и чаю,
Грызу купырь морковный,
Впрочем, смак
И сласть от детства в нем не ощущаю.
На кладбище
Средь поля,
Где спроста
Подсолнух побратался с лебедою,
Перекосило ветром ворота,
Я вздрогнул над могилой молодою.
Мой давний друг
Блестел лицом с креста
С какой-то фотокарточки кабацкой.
На черта же от кровного куста
Подался он за славою кавказской?
И дней своих
Окончил череду…
Пути и сроки неисповедимы.
И мне лежать придется в том ряду.
В той горевой, суровой и родимой…
В купырниках,
Среди садовых рос
Я рос, мужал и чувствам предавался.
И если прожил часом с гулькин нос,
За славой никуда не подавался.

«Канула в омут…»

Канула в омут.
В стогах притаилась.
В терпких солениях вяжет язык —
Летняя благость.
Божия милость,
О, закавыка из закавык!

Будто вовек

Не грядет бездорожье,
Стелет приметно в затишке у хат
Благость и милость
Летняя Божья
В рыжих отметинах солнечный плат.

С пылу и жару

Впору проплакать,
Чтобы жилось неизбывно-светло,
Божию милость,
Летнюю благость,
Август, впечатанный чудом в чело!

«На краешке весенней ночи…»

На краешке весенней ночи.
Средь звездной свары и тщеты.
Сад заморозком заморочен,
Иссильничан до черноты.

Колдун ореховые букли

В смердящий деготь обмакнул.
И одуванчики потухли,
В слезах цвет яблонь потонул.

Отпали длани винограда,

Пожух кипрей от сквозняка…
Какая тяжкая досада,
Какая долгая тоска!

Лишь ландыш стойко

            в листьях грубых
В обличье девичьей любви
Исподтишка, но белозубо
Звонит в бубенчики свои!

Вишенка

Сколько лет, не помню уж,
               тихо и сторожко
Вишенка монашенкой крепла
                         у окошка.

На ветвях веснушчатых

               не сбивала сливки,
Лепетала ставенкам вещих снов
                                  урывки.

Под ее накидкою часто до заката

Гулевали гулюшки, ссорились чиляга…

Но весною нынешней на глазах

                                       окошка
С простоватой вишенкой сделалась
                                           оплошка.

Ангел поспособствовал

                       или сам лукавый?
Обернулась вишенка белопенной
                                          павой.

Всю себя до маковки светом накалила

И мою завалину пухом завалила…

Только ей, зазнобушке, даром сны

                                    не вышли:
Ушлые воробушки поклевали вишни.

Третий Спас

Лета тихое успение —
Третий Спас.
Все обиды и сомнения
Гаснут в нас.

И тщеславные стремления —

Про запас.
Лета тихое успение —
Третий Спас…

Я устал уже насмешничать.

Стыд крошить.
Ты пришли мне лист орешника
Для души.

Я его на скатерть рябую

Расстелю
И ответно накарябую.
Что люблю.

Я представлю удивление

Черных глаз…
Лета тихое успение —
Третий Спас.

Нам за вины искупление

Бог подаст.
Лета тихое успение —
Третий Спас.