Казачий крест

Ещё раз обойдя новинку, Настасья отправилась по своим делам, а Матвей, подумав, отправился работать. После недолгих размышлений парень решил изготовить ещё пару комплектов подшипников. И отцу будет что показать, и, возникни нужда, будет из чего заказ выполнить. Как оказалось, Григорий эту латунь переплавлял из старых ружейных гильз. Пару пригоршней уже расплющенных, чтобы места меньше занимали, он обнаружил в ящике под кучей всякого хлама.

Теперь, уже имея нужный опыт, он управился за пару дней. Сложив готовые запчасти на полку, парень прибрался в кузне и задумался, чем занять себя дальше. За всё прошедшее время к нему обращались всего три раза. Нужно было привести в порядок коекакой сельхозинструмент. Так что появление на пороге кузни молодой вдовы Ульяны парень воспринял как удачу. Вежливо поздоровавшись, Матвей забрал у неё сломанную тяпку и, осмотрев обломившийся черенок, проворчал:

– Дело нехитрое. Завтра готово будет.

– Неужто управишься? – лукаво прищурившись, уточнила женщина.

– Зря смеёшься, – качнул Матвей головой. – Я с такой работой ещё пацаном управлялся. Хочешь, присядь, сама посмотри.

– А и присяду, – с вызовом усмехнулась молодая вдова.

– Вон туда, на чурбачок, от огня подальше. Не дай бог, искрой обожжёт, – указал парень в нужное место, подкидывая в горн угля.

Отковать из куска подходящего железа новый черенок и приклепать к нему сам лепесток тяпки было делом часа. Насадив инструмент на рукоять, он парой ловких ударов загнал в черенок гвоздь и, протянув инструмент женщине, усмехнулся:

– Говорил же, забава, а не работа.

– Ох, и ловок ты, Матвей, – удивлённо протянула женщина. – И вправду про тебя бают, мастером настоящим стал.

– Это кто ж такое бает? – не понял парень.

– Так Никандр-плотник. Гуторит, что ты и батьке своему в ремесле не уступишь.

– Нет, рано ещё. Вот как сам с литьём всяким управляться научусь, тогда да, не уступлю.

– А и силён ты, паря, стал, – окинув его оценивающим взглядом, вдруг протянула вдова.

– Ты чего тут, Ульяна? – раздался голос входящей в кузню Настасьи.

– Да вот, тяпка сломалась, а Матвей твой всего за час управился, – моментально нашлась женщина, протягивая ей починенный инструмент.

– Это да. Мастеровитым стал, ажно жуть берёт, – усмехнулась Настасья в ответ. – Так что, закончил? – уточнила она.

– Ага.

– Ну, так ступай с богом, – вежливо указала хозяйка гостье не порог.

– Прощевай, Матвеюшка, – промурлыкала Ульяна, выскальзывая за дверь.

– От кошка, – беззлобно проворчала Настасья ей вслед. – А всё одно хороша, зараза. Ступает павой, да и фигуру сохранила, хоть и ребятенка родила. Да уж, дал бог здоровьичка.

– Ты чего, мам? – не понял Матвей её реакции на соседку.

– Так вдовая она, сынок. Мужской лаской обойденная. Вот и присматривает, с кем можно без шуму лишнего шашни закрутить.

– А ты, выходит, против? – на всякий случай уточнил Матвей.

– Да господь с тобой. Коль есть охота, так и веселись, да только помни, что с того веселья и дитя прижить не долго, – усмехнулась Настасья, ехидно прищурившись.

* * *

Ещё две недели пролетели почти незаметно. Матвей, пользуясь полученной свободой, принялся готовить материалы под станки. Ничего сложного в его условиях было не сделать, но придумать станины, посчитать шаг шестерён повышающих редукторов ему никто не мешал. Само собой, приходилось прятать все свои расчёты и перерисовывать все чертежи начисто, без всяких пояснений, но и это уже было серьёзным поводом раскрыться.

Настасья то и дело, возвращаясь от колодца, регулярно пересказывала ему байки, которые о нём рассказывали досужие сплетницы. Доходило даже до анекдота. Кто-то договорился до того, что стал рассказывать, будто видел, как парень оборачивался волком и убегал в степь. Услышав такую несуразицу, Матвей хохотал минут пять, едва не заработав икоту. Настасья, глядя на его веселье, долго качала головой, а после присоединилась к сыну.

Их веселье прервал вошедший в хату Лукич. Окинув хохочущих хозяев удивлённым взглядом, старый казак растерянно расправил усы и, откашлявшись, с интересом поинтересовался:

– Это чего у вас такое случилось, что хохот ажно с улицы слыхать?

– Да вон, мамка байку от дураков пересказала про меня, – простонал Матвей, утирая набежавшие слёзы.

– Это которую?

– А где я в волка оборачиваюсь, – ответил парень, продолжая хихикать.

– А ведь ты зря смеёшься, – неожиданно ответил казак. – В роду Лютых характерники были. Так что всё быть может.

Разом оборвав смех, Матвей растерянно почесал в затылке, тут же вспомнив старые семейные легенды, которые слышал ещё от деда.

– Неужто и ты, Лукич, в такое веришь? – осторожно уточнил он, глядя казаку в глаза.

– Я памяти пращуров верю. А они просто так баять не станут. Вот батька твой вернётся, сам у него спросишь. Ты лучше скажи, кинжал внуку починить сможешь? – сменил казак тему.

– Посмотреть надо, – пожал Матвей плечами.

– Пойдём. На крыльце он стоит.

– Кто? Кинжал? – не удержался от шпильки парень.

– Внук. Зубоскал, – усмехнулся Лукич в усы.