Казахстан-Россия: тернистый путь к современной интеграции. Хронологическое собрание. 1731 – 2017 гг.

Как в центре, так и в Казахстане и других национальных республиках происходили, в целом, одни и те же процессы оживления экономики. Советским правительством в 1923/1924 хозяйственном году в республику было направлено на 2,5 миллиона рублей сельскохозяйственных машин, были выделены средства на кредитование крестьянских хозяйств. В отличие от капиталистического «вымывания» среднего крестьянства при росте крайних групп – бедноты и кулаков, при Советской власти число бедняцких хозяйств в ауле и деревне стало сокращаться, начался процесс их осереднячивания. Неурожай и джут 1921 года серьезно задержали, но не остановили этого процесса. Бывшая беднота обзаводилась рабочим и продуктивным скотом, инвентарем, посевами. По данным статистического обследования, в Актюбинской, Букеевской, Кустанайской и Оренбургской губерниях процент беспосевных хозяйств среди казахского полукочевого населения уменьшился с 37,6 в 1920 году до 11,1 в 1924 году. Новая экономическая политика стимулировала оживление в казахском кочевом и полукочевом натуральном хозяйстве, втягивала его в товарно-денежные отношения.

Несмотря на ограничения, установленные Советским государством, параллельно шел и некоторый рост капиталистических элементов в городе, байства и кулачества в деревне и ауле. В экономической зависимости от богачей продолжали находиться тысячи бедняцких хозяйств и батраков. Частные предприниматели, торговцы, баи и кулаки стремились укрепить свои экономические позиции, скрывали от налоговых обложений скот и посевы. Нехватка рабочего скота и инвентаря вынуждала бедняков обращаться к богачам, на кабальных условиях сдавать им в аренду свои участки. Совместный выпас скота, саун [аренда дойных коров] маскировали эксплуатацию в ауле.

Коллективизация

Путь к ликвидации кулацко-байской эксплуатации лежал через кооперирование трудящихся. Кооперирование обмена сельхозпродукций на промышленные товары подготавливало условия для кооперирования самого сельскохозяйственного производства.

Появились специализированные кооперативные объединения – мелиоративные, рыболовецкие, маслодельные и другие. Росло число коллективных хозяйств – колхозов. Часть их укрепилась хозяйственно, обзавелась скотом и инвентарем, выросли неделимые фонды коллективных хозяйств, расширялись посевные площади. Это новое начинание государство поощряло для наработки опыта. В Западном Казахстане, например, площади посевов единоличных хозяйств в 1924 году едва достигла уровня 1920 года, а в колхозах они выросли за это время почти в четыре раза. Началось строительство колхозных электростанций, в крестьянских домах засветилась «лампочка Ильича».

Наиболее простой и доступной формой вовлечения кочевого населения в кооперацию стали фактории. Они вели прямые торгово-хозяйственные операции в глубине казахской степи; заготавливали продукты животноводства, снабжали аульчан предметами первой необходимости, кредитовали бедняцкие хозяйства. Фактории организовывали сенофуражные базы, вели культурно-просветительскую работу в аулах. Большое влияние на кооперирование казахского населения оказывали опыт и помощь русских колхозов.

Если взять в целом, то значение коллективизации преувеличить невозможно. Она разрушила традиционную структуру русской деревни повсеместно, вплоть до самых отдаленных областей, и уничтожила наиболее производительную и часто наиболее уважаемую часть крестьянских хозяйств. Коллективизация возродила психологию военного времени, на сей раз в мирное время, и приучила партийных работников к мысли, что они, как будто, представляют оккупационную армию во вражеской стране. Остается до конца неясным, какое количество жертв повлекла за собой коллективизация.

Колхозы медленно оправлялись от страшного разорения и к концу тридцатых годов стали регулярно получать урожаи большие, чем десять лет назад. Они работали в соответствии с планами, спущенными из Народного комиссариата земледелия. Политический и экономический контроль осуществлялся через машино – тракторные станции (МТС), каждая из которых надзирала над дюжиной колхозов. Официально МТС создавались для равномерного снабжения сельского хозяйства пропашной и уборочной техникой (ее повсеместно не хватало). Плата за пользование техникой производилась натурой, так что МТС действовали еще и как заготовительные конторы.

Оплата колхозников зависела от доли их труда на общественных полях. Единицей измерения заработной платы был «трудодень». Тот же тракторист МТС мог зарабатывать в четыре раза больше, чем ночной сторож. Трудодни оплачивались только после того, как колхоз выполнял все свои обязательства перед заготовительными конторами, МТС, банками и т.д. Например, в относительно благоприятном 1939 году в 15 700 колхозах из 240 тысяч люди не получили на трудодень вообще ничего.