17 декабря значительные массы студенческой и рабочей казахской молодежи вышли на улицы и площади Алма-Аты. Подавлением волнений руководила непосредственно Москва (как вспоминают партфункционеры, в ту ночь Горбачев звонил в Алма-Ату около 8 раз), которая в экстренном порядке прислала в Алма-Ату не только своих функционеров, но и войсковые подкрепления. В ход были пущены милиция, войсковые и пожарные части. Избивая и поливая холодной водой из брандспойтов, им удалось разогнать митингующих. При этом было задержано около 2 400 демонстрантов, телесные повреждения получили 1 722 человека. В ходе последующих преследований было привлечено к уголовной ответственности 99 человек, 309 студентов отчислены из учебных заведений, 758 человек исключены из комсомола и т.д. …
Декабрьские события в Алма-Ате, пожалуй, впервые со всей очевидностью показали, что область приложимости идей гласности и демократизации виделась правящей Коммунистической партией в суженных пределах. Их реализация как-то допускалась в сфере культурной и интеллектуальной жизни, но строго табуировалась во всем том, что претендовало на какую-либо критику и оппозицию к Системе.
Более того, в рамках широко развернувшейся кампании по борьбе с «казахским национализмом» (именно такое определение было дано алматинским событиям специальным постановлением ЦК КПСС) началось как бы вторичное (со времен 1930-х годов) «выкорчевывание» из исторической памяти народа всего того, что так или иначе связывалось с национально-либеральной интеллигенцией, репрессированной сталинским режимом.
Вся гласность сводилась к критике в печати и на партийно – хозяйственных активах коррупции (главным рассадником ее в республике объявлялись Кунаев и его окружение), кадрового и регионального протекционизма (в дальнейшем за отсутствием состава преступления уголовные дела на них были прекращены.).
Жубан Молдагалиев
Известный казахстанский поэт – интернационалист, коммунист Жубан Молдагалиев488
(1920–1988) выступил с глубоким анализом первопричин декабрьских событий в Алма-Ате 31 декабря 1986 года на совещании с участием Первого секретаря ЦК КП Казахстана Геннадия Васильевича. Колбина:«О том, что нам, гордящимся своими славными делами казахстанцам, тяжело признать то, что отдельные лица, посаженные на высокие должности, своими непрофессионализмом, безответственностью и бессовестностью нанесли значительный моральный (и не только моральный) урон высокому авторитету нашей республики, я говорил и раньше. Такие лица, сейчас большинство их имен мы знаем, которые как будто получили гарантию для сохранения своего служебного положения, мандат для вседозволенности, безвинности и безнаказанности, собрали вокруг себя подхалимов, очковтирателей, бездельников, а те, в свою очередь, окружили себя себе подобными. Для них определяющим стали не результат работы, а личная преданность того или иного проходимца. Забывшие о том, в какое время и в каком обществе живут, такого рода руководители, начали часто оперировать и думать феодально-родовыми категориями. Всякие суфлеры, сплетники, доносители искаженной информации – если учесть, что к ним прислушиваются не простые товарищи – нанесли большой вред.
Думать о том, что не совместимые с духом нашего веления и далекие от морали такие и другие явления имели место только в ряде мест из-за недостатка призыва к честности, ответственности, было бы ошибкой. Призывая к честности, можно на честность смотреть сверху, горячо поддерживая развитие критики, можно оставаться в стороне чистым, нетронутым. Все хорошие и уместные слова не могут быть гарантией хороших и правильных дел. В большинстве случаев так и сложилось.
Если сказать корректно, то многие перекосные явления происходили прямо перед глазами писателей. Однако надо признать, что храбрости сказать на страницах печати, с трибуны у казахстанских литераторов не хватало…
Одно из печальных последствий сказанного – явление 17 и 18 декабря в Алма-Ате. В этой связи, в первую очередь, скажу: я как коммунист и как рядовой казах категорически осуждаю хулиганские, бесславные действия группы учащейся молодежи, растоптавшие светлые интернациональные чувства. Я не могу представить жизнь казахов вне братской дружбы народов многонациональной страны. Всей своей биографией, начиная с начала творческого пути до сегодняшнего дня, я стремился укрепить это братство. К другому меня никто никогда не принудит.
Однако слышал, что пожарные машины-водометы, овчарки, многослойные резиновые дубинки были применены против молодых парней и девушек, ставших жертвой коварных провокаторов, и если скажу, что я поддерживаю их быстрое и бездумное применение, то я не могу быть честным перед собственной совестью и перед всеми вами. Меня волнуют следующие проблемы: убеждены ли мы в том, что все лица, пришедшие по приказу государственных органов для установления порядка и оснащенные инструментами усмирения, являются искренними интернационалистами?