Казаки. Донцы, уральцы, кубанцы, терцы. Очерки из истории стародавнего казацкого быта в общедоступном изложении

Несмотря на то, что гребенцы были искони русские люди, по плоти и духу, они, войдя в соседство и дружбу с горскими народами, позаимствовали от них многими обычаями, особенно пригодными в воинском быту. Кабардинцы давали тогда моду в горах: им подражали черкесы, старались подражать грубые и бедные чеченцы. Одежда кабардинца состояла из верхнего зипуна с открытой грудиной и бешмета, обшитого галунами; деревянные патронташи, или хазыри, обделанные в кость, иногда в серебро, смотря по достатку, носились прежде на поясе, потом уж перешли на грудь. Праздничная шапка была круглая, с узким меховым околышком и суконным верхом, также обшитым галунами; будничная же шапка – высокая из черного бараньего меха. Защитой от дождя и снега служил башлык; бурка заменяла кабардинцам плащ, служила постелью, одеялом и шатром. Как плащ, она прикрывает все снаряжение всадника и в то же время предохраняет его от сабельных ударов; при горячим отступлении, когда нужно спрыгнуть с кручи, ее набрасывают на глаза коню. «Седелечко черкасское» даже упоминается в казацких песнях, как самая желанная и ценная добыча.

Богатые князья и уорки покрывали себя доспехами московского изделия; кольчуги, шишаки, стальные поручни – все это было не по карману казакам, но одежду и все прочее снаряжение, равно выправку, ухватки лихого наездничества они скоро переняли от рыцарей Кабарды. В свою очередь, гребенцы стало примером подражания и зависти для других позднейших поселенцев Кавказской Линии. Как черноморцы прославились своим пластунством, в такую же славу вошла лихость и удаль линейцев. На них приезжали взглянуть лучшие наездники из англичан и венгерцев. Они переносились с быстротой молнии, летали со стремнин и переплывали бешеные потоки, крались как кошки в глубоких ущельях или дремучих лесах, исчезали в траве или под бугром, лежа неподвижно со своим верным конем.

Что касается жилья, гребенцы ставили свои дома по-русски, прочно, окружая их общей оградой или городком с вышками. Зато внутреннее убранство во многом было сходно с кабардинским: в одном углу висело на стене оружие, разные доспехи; в другом – стояла постель, а на самом видном месте, на полочках, блестела нарядно расставленная домашняя посуда, в красном углу, как водится, висел киот с образами. Если случались в гостях у казака кабардинцы или кумыки, образная пелена поднималась вверх, скрывая таким образом святыню. Вместо телеги гребенцы стали употреблять двухколесную арбу и ездить на быках; конь же остался для седла. Легкий кабардинский плуг и самый способ обработки земли, где пашут мелко, также целиком перешел к казакам. Кроме земледелия, трудолюбивые гребенцы издавна занимаются разведением винограда, шелковичных червей и марены, что идет на краску. «Где виноградная лоза, – говорят на Тереке, – там и женская краса, там и мужская храбрость и веселая беседушка за чапурой родительского вина». Гребенцы сбывали свое вино в Терки, а марену продавали наезжим персидским купцам. И рыбкой они пользовались: в Тереке водился лосось, вроде нашей семги, рыба очень вкусная. Так как на правом берегу издавна рыбачили чеченцы и кумыки, то этот промысел не считался особенно доходным.

В домашнем быту терских и гребенских казаков все работы исполняла женщина, с придачей в помощь ей работника, ногайца или чеченца. Казак же знал только служебные наряды да походы, знал одни побежки, то на тревогу около своих городков, то на подмогу какому-нибудь кабардинскому князю, затевавшему усобицу; еще по душе ему была ночные наезды под ногайские табуны, а в иную пору молодецкие поиски на Синее море. Тут уж терцы давали уряд. Во времена затишья казаки ходили в «гульбу», т. е. травить зверя или стрелять птиц. Около гребенских городков, в лесах, водились дикие кабаны, козы, кошки; там перелетали с ветки на ветку терские фазаны, плодились журавли с двумя хохликами и разная другая мелкая птица. С особенной охотой казаки ходили по наряду в кабардинские горы бить оленей и «штейнбоков», по-нашему горных козлов, которых нарочито доставляли к царскому столу. Оставаясь дома, казак в досужее время ладил плетень, чистил ружье, вязал уздечку. Всем остальным делом, включая и заботу о коне, заправляла казачка. Она седлала коня, подводила его мужу, по возвращении с похода она же первая с низким поклоном его встречала, водила коня по двору и снимала седло; но горе казаку, если его саквы оказывались пусты.