Казаки. История «вольных людей» от Запорожской Сечи до коммунистической России

В 1917–1919 годах напрасно было бы искать во многих областях старой казачьей Украины следы старых хозяев. Несмотря на то что на площади в Киеве стоял памятник Богдану Хмельницкому, казачий дух когда-то приграничной столицы, можно сказать, полностью исчез. Однако на всей обширной территории Юга России традиции предков-казаков остались ценным наследием. Наследники вольных людей, вписавших свои имена в списки старых военных реестров, и «однодворцы» Харькова и Полтавы чувствовали себя равными давним крупным землевладельцам Северной России. Даже не слишком достойные уважения страницы истории последней Сечи с ее вседозволенностью и беспорядочным существованием позднего запорожского братства вспоминались в те годы с гордостью, так как эти люди исповедовали принципы личной свободы. Это позволило им сохранить искру достоинства перед лицом «погрязшей в рабстве» России[136].

Несмотря на то что равнины Украины в окрестностях Киева и Харькова давно уже покинуты «вольными людьми», и воинственные всадники степей исчезли в клубах пыли, и топот копыт увел их навстречу близким по духу землям азиатской части России, их дух остается жить в новых покорениях тружеников села и фабричных рабочих.

Любое описание исконных казачьих территорий на юге России, особенно на землях на Дону, следует начать с того влияния, что оказывало на развитие этой типичной казачьей цивилизации географическое расположение в великой степи.

Обширные степи, покрытые дикой травой, уступили место далеко простирающимся полям пшеницы, а на месте казачьих станиц теперь стояли селения крестьян Южной России. Тем не менее условия, характерные для районов у побережья Черного моря, добавляли в пейзаж свой характерный колорит. Путешественники всех стран и народов описывали это бесконечное однообразие пейзажа одними и теми же словами. В свою очередь, и читатель постоянно раз за разом читает эти описания, хотя вместо этого должен бы задаться вопросом и поискать более приятную сторону предмета, например огромные возможности для ведения сельского хозяйства, а также богатство природных ресурсов, залегающих повсюду под этими равнинами.

Ведь, несмотря на однообразность ландшафта, степи Малороссии, возможно, являются самым богатым сельскохозяйственным регионом мира. Они очень плодородны, благодаря знаменитому «чернозему», богатейшей почве, уходящей на глубину более метра, и такие почвы тянутся, за исключением редких вкраплений песчаных почв, по всей Южной России, от Днепра до Каспийского моря. Во многих местах известное название этих богатых почв вовсе не является преувеличением, и выбрасываемая наружу из-под плуга земля черна почти как уголь. Состав этой естественной почвы образовывался в ходе вековых процессов. Слои перегноя из отмиравшей растительности лежат под натуральным ковром из трав, которым каждый сезон покрывается земля, если ее не обрабатывать. Русский крестьянин, живший на черноземах, твердо верил, что даже без унавоживания и искусственных удобрений богатства его земли неиссякаемы[137]. И часто результаты научных исследований подтверждают его точку зрения о том, что дополнительные удобрения не просто излишни, но и вредны. Если чернозем обрабатывать плугом на глубину всего 12–15 см, то в течение пяти-шести лет земля способна давать просто феноменальный урожай. Затем ее следует несколько сезонов подержать под паром, после чего плодородность почвы восстановится.

Именно это естественное богатство земли являлось причиной той дико расточительной формы ведения земледелия, что была порой характерна для земледельцев-казаков. В самом деле, неспособность казаков конкурировать с более искусными земледельцами из районов с менее плодородными почвами приводила к тому, что казачьи земли понемногу начинали переходить к последним там, где они вступали в открытую конкуренцию с казаками. Но если бы плодородие было единственной проблемой, которую следовало бы учитывать в черноземном регионе, то равнины юга России стали бы просто сельскохозяйственным раем, а казаки и крестьяне, населяющие эти места, превратились бы в самых счастливых людей. Но, к сожалению, эти обширные равнины подвергались порой таким внезапным и резким переменам погоды, что никакое человеческое умение не способно им противостоять. Лучи южного солнца так сильны, что губительная засуха зачастую может возникнуть, даже если дожди запаздывают всего на несколько дней. К тому же при нормальной зиме все эти равнины на пять месяцев в году покрываются снегом, что спасает от жестоких морозов осенние посевы, которые иначе погибли бы. Но на многих участках «черноземья» (в основном в восточной части этой территории) суровые ветры дуют, не встречая на своем пути препятствий в виде лесов или холмов, сдувая снежный покров и тем самым позволяя земле промерзать на глубину до метра и более. В таких случаях весной приходится проводить посев заново. Таким образом, становится понятным, почему казаки из тех, что придерживались «старых традиций», предпочитали разводить скот даже на здешних плодородных землях.