Казаки на Амуре

Покончив свои дела на Амуре, Зиновьев, забрав с собой Хабарова, поехал в Москву. По пути он обращался с ним, как с преступником, отобрал у него всю его добычу, все шубы и кафтаны собольи, которых у него было на 1½ тысячи рублей и отнял всех взятых им в бою пленников. В Москве Хабаров был не только оправдан, но сам Зиновьев едва не подвергся каре за самоуправство и должен был вернуть ему его имущество. Но на Амур Хабарова все-таки не вернули. Он был пожалован в дети боярские и получил в заведывание несколько деревень в Илимском уезде. Очевидно, жалобы торговых людей и доносы его товарищей возымели действие, и правительство, награждая Ярофея для поощрения других подобных же предпринимателей, считало нужным устранить его от участия в деле, которому он немало повредил своим хищничеством и жестокостью. Почти одновременно решилась и судьба покровителя Хабарова – Дмитрия Андреевича Францбекова. Благодаря протекции, и ему удалось, в конце концов, избавиться от суда, но часть благоприобретенного им во время воеводства в Якутске добра была все-таки у него отобрана.

IV. Злоключения хабаровского войска

Онуфрий Степанов, которого Зиновьев, уезжая назначил на место арестованного Хабарова, неохотно «в неволю» принял навязанное ему назначение. Он сознавал всю трудность выпавшей на его долю задачи. Цветущие берега Амура теперь, после набегов, имевших место за последние годы были опустошены, население разбежалось. Уцелевшие от погрома дауры и джючеры переселились по приказанию императора, с левого берега Амура на правый, в пределы Китайского государства; поля стояли незасеянными. Это переселение жителей, произведенное китайскими властями, ставило русских в очень трудное положение. Продовольствия негде было достать. По слухам, на реке Сунгари имелся хлеб, и, после отъезда Зиновьева, Степанов в сентября 1653 года произвел набег на эту реку и, нагрузив суда снятым с полей хлебом, воротился зимовать в землю джючеров. Но китайцы на следующий год поставили близ устья Сунгари укрепление, чтобы не пускать русских, и когда весною следующего года они снова задумали произвести набег «для ради хлеба» и на парусах стали подниматься вверх по реке, то их встретила здесь китайская «большая сила ратная, со всяким огненным стройным боем», с пушками и с ружьями; часть китайской армии было в лодках, конница шла берегом; войско было разбито на роты, каждая под знаменем особого цвета, которому соответствовал цвет мундиров, и эта масса разноцветных шеренг и развевающиеся над ними белые, черные и желтые знамена составляли яркую своей пестротой картину. Завязался бой. Китайская артиллерия, состоявшая из прекрасных дальнобойных пушек, стреляла по русским судам с берега из-за земляных валов и туров. У казаков было только три пушки, да и те плохие. Тем не менее, они отстреливались и выбили китайцев из лодок на берег, где они засели в траншеях. Пересев с больших судов на лодки, русские пробовали высадиться на берег и взять приступом укрепленный китайский лагерь. Китайцы отбивались из-за валов, и на приступе было переранено много казаков. У них не хватило пороха и свинца для продолжения боя, и пришлось, не достав хлеба, уплыть из Сунгари обратно в Амур.

Китайская пушка. XVII в.

На зиму Степанов поставил город на устье реки Комары. Постройка произведена была с величайшими трудностями, в самый замороз, так что приходилось рубить мерзлую землю на сажень в глубину. Острог был поставлен на валу и окружен двойным стоячим тыном, заменявшим стены. По углам были выведены «быки» (контрфорсы)[10]; кругом выкопали ров в три сажени шириною и одну сажень глубиною; с внешней стороны рва набит был «чеснок» деревянный, а кругом него чеснок железный, потайной из наконечников стрел, воткнутых в землю, на который враги должны были накалываться при попытке подойти близко к городу, своего рода проволочное заграждение; на деревянном чесноке сделаны были щиты. В стенах были проделаны внизу и наверху отверстия для стрельбы; а для безопасности от бомбардировки пространство между обоими тынами было засыпано землей. Внутри города, на случай осады, был вырыт колодец, из которого были проведены желобы на все четыре стороны, чтобы тушить огонь, если бы неприятели попробовали поджечь деревянные укрепления. Далее, устроены были железные «козы», т. е. вероятно, большой железный сосуд на высоких козлах, в котором по ночам горела смола для света, на случай ночного приступа, чтоб видеть врага за стеной; был срублен раскат, на который поставили пушки; наконец, приготовили высокие мачтовые деревья, чтобы сбрасывать неприятельские лестницы и щиты, а также другие приспособления, которыми обычно отбивались во время штурма. Таким образом, приняты были все необходимые меры к обороне. Память об этом Комарском остроге сохранилась в старинной сибирской песне, в которой поется про казаков: