Казаки на Амуре

«круг они острогу Комарского,
Они глубокий ров вели,
Высокий вал валилися,
рогатки ставили,
чеснок колотили,
смолы приготовили».

Предосторожности были не лишние. 13 марта 1855 года из острожка вышло 20 человек, чтоб нарубить леса для лодок, как вдруг, говоря словами той же песни:

«издалеча, из чиста поля,
из раздолья широкого,
с хребта Шингальского,
из-за белого каменя,
из-за ручья глубокого –
выкаталося знамя
большое бойдосское;
а знамя за знаменем идет,
а рота за ротами валит:
идет бойдосский князец,
он со силою поганою ко острогу Комарскому;
как вешняя вода по лугам разлилася,
облелеила сила острогу Комарского»

Застигнутые в лесу казаки были убиты. Из острога на выручку им служилые люди сделали вылазку, пробовали отбить их, перебили много китайцев, но безуспешно.

Перед Комарским острогом стояло десятитысячное регулярное китайское войско со всяким огненным боем, с пушками, пищалями, разделенные на роты, заметные по знаменам разного цвета. В песне описывается, как китайский военачальник потребовал у казаков сдачи:

«а и ездил бойдосский князец
на своем на добром коне,
как черный ворон летает,
круг острогу Комарского:
«А и буду вас жаловать
Златом, серебром,
Да и женками прелестными,
И душами красными девицами!»

На предложение сдаться, казаки отвечали отказом:

Кумарский острог

«не сдаются казаки,
Во остроге сидючи;
Кричат они, казаки,
Своим громким голосом:
«Отъезжай, бойдосский князец,
От Комарского острогу!»

Китайская армия укрепилась на холмах, господствовавших над острогом. С занятых ими высот китайцы стали бить по городку из своих пятнадцати пушек и пускать стрелы с огненными снарядами, чтобы его поджечь. Бомбардировка продолжалась без перерыва целые сутки. В ночь 24 марта китайцы учинили «плотный приступ» к острожку одновременно о всех четырех сторон. Враги подошли под самый город; у чеснока уже развевались их пестрые знамена. Для штурма были доставлены к острогу всякие «приступные мудрости»: длинные мешки с порохом, толщиною с оглоблю, длиною сажен 15 и 20, очевидно для взрыва стен, железные багры, лестницы на колесах с железными гвоздями и палками для прикрепления их к стенам; в арбах подвезли дрова, смолу и солому для поджога; подкатили телеги с щитами, нагруженные всем необходимым для приступа, и какой-то «острог копейчатый». Штурм продолжался всю ночь. Казаки отстреливались с высот стен и с «быков».

«А было у казаков
Три пушечки медные,
а ружье долгомерное.
Три пушечки гунули,
А ружьем вдруг грянули».

Китайцы, не ожидавшие такого сопротивления, дрогнули. Этим воспользовались казаки и произвели вылазку, побили много неприятелей, отбили у них две пищали, захватили несколько раненых в плен. К утру китайцы отступили, побросав мешки с порохом и пушечные снаряды. Урон их был очень значителен.

«А прибили они, казаки,
тое силы бойдосские,
будто мухи ильинские,
тое силы поганые».

Китайцы ночью подкрадывались к городу, подбирали своих убитых и затем, по своему обычаю, подвергали их сожжению в своем лагере. После неудачной попытки взять город штурмом, они укрепились в 350 саженях от него в таборах и приступили к правильной осаде: отняли воду, порубили оставленные на берегу суда и не давали никому никуда выходить из острога. Днем и ночью шла жестокая бомбардировка города. Осажденным приходилось очень плохо; они молились и постились; религиозный энтузиазм достиг высшей степени напряжения; жадно ловили всякие слухи о чудесах.

Маньчжурские воины династии Цин

Бомбардировка не дала, однако, каких-либо серьезных результатов, и 4 апреля, после более, чем трехнедельной осады, китайская армия ушла, побросав предварительно в воду порох и огненные заряды и сжегши тяжелую куячную одежду. Для казаков отступление «бойдосской силы» показалось настоящим чудом: «бойдосские люди, видя на себе Божие посещение, – писал Онуфрий Степанов, – и напал на них ужас и трепет!» В песне говорится, что бойдосский князец, «бегучи от острогу прочь», заклинается никогда больше к нему не приходить: