Казаки на Амуре

Через семь лет после Онуфрия Степанова, на Амуре появилась небольшая шайка беглых преступников, спасавшихся от ответственности и наказания, возглавляемая ссыльным поляком Никифором Романовым Черниговским. Черниговский еще в 1638 году попал в Сибирь в числе других польских военнопленных, которых русское правительство опасалось держать в центральных областях. Как и прочие его соотечественники, заполнявшие собою гарнизоны в Сибири, он был здесь записан в службу; он служил сперва в Енисейске, потом в Илимске. Самые условия службы и жизни в Сибири способствовали развитию буйного своеволия среди служилых людей, чувствовавших себя в полной безопасности вдали от Москвы и мало считались с своими непосредственными начальниками – воеводами, лишь временно пребывавшими в сибирских городах. У Черниговского, в конце концов, произошло столкновение с илимским воеводой Лаврентием Авдеевичем Обуховым, который сильно притеснял и грабил своих подчиненных и вызвал против себя всеобщую ненависть. Говорили, что воевода оскорбил сестру Черниговского и тем навлек на себя его месть. В июле 1665 года Черниговский случайно съехался с Обуховым на реке Киренге, где летом обычно имела место оживленная ярмарка. Здесь к этому времени собиралось по пути из Якутска на Русь большое число торговых и промышленных людей, ехавших на родину с приобретенными в Сибири мехами, а также служилых людей; воевода приехал поэтому из Илимска для сбора пошлин и производства суда; его пребывание на Киренге ознаменовалось всякими насилиями, вызвавшими всеобщее озлобление, которое разрешилось катастрофой. 25 июля, ночью, как раз, когда воевода собирался ехать обратно в Илимск, Черниговский с своими сыновьями и другие недовольные ворвались к нему на судно и убили его. Мятеж завершился, по некоторым известиям, погромом торговых лавок, после чего Черниговский решился бежать с главными своими сообщниками на Амур, где их не могла настигнуть рука правосудия. По пути его шайка пополнялась другими искателями приключений и достигла числа 84 человека; из них он во время бегства потерял 15 человек, убитых тунгусами. К зиме Черниговский добрался до Тугирского волока и зимним путем перешел на Амур, где и обосновался на развалинах Албазина, который он поспешил восстановить. На берегу реки, на месте старого укрепления, был выстроен четырехугольный город в 18 саженей длиной и 13 шириной, окруженный деревянными стенами и двухсаженным рвом. Со стороны суши, в стене была воздвигнута башня, под которой были устроены въездные ворота; в верхнем этаже этой башни помещалась съезжая изба, а над нею караульня, откуда можно было наблюдать за приближением неприятеля; со стороны реки были две башни с жилыми помещениями. Внутри города были впоследствии построены хлебные амбары, церковь с колокольнею и, когда в Албазин стали наезжать торговцы, лавки для торговли. Помещения для служилых людей были расположены вне городских стен и защищались надолбами и шестью рядами чеснока. Несколько позднее, поблизости от Албазина, по желанию самих казаков, был основан Спасский монастырь. Шайка Черниговского постепенно увеличивалась новыми пришельцами, и в 1670 году состояла из 101 человека. Кроме того из Нерчинска появилось несколько семей крестьян, которые под защитой албазинских башен стали распахивать плодородную землю и собирать сказочные урожаи.

Укрепившись в Албазине, казаки Черниговского принялись грабить и покорять окрестных инородцев. Не ограничиваясь ближайшими окрестностями, разбойники производили набеги на дауров и джючеров, живших в пределах Китайской империи. Китайцы и маньчжуры в Нингуте с ужасом увидали в 1669 году людей «из царства Лоче» (Россия; китайцы не произносят буквы «р»), «с впалыми глазами, высоким носом, зелеными зрачками и красными волосами», «храбрых, как тигры и искусных в стрельбе». Русское оружие оказалось «весьма страшно», особенно бомбы, прозванные китайцами «арбузами», по сходству с формой этого плода, которые «пускались соразмерно с расстоянием неприятельского лагеря и верно попадали даже за несколько ли[11], где и растрескивались». Главной целью набега были собольи меха, которые силой отнимались у туземцев. Паника охватила население Нингуты. Цзянь-цзюнь спешно послал донесение богдыхану с просьбой о помощи и вооружил поселенных вокруг города ссыльных. Но грабители благополучно вернулись восвояси. Часть своей добычи, под видом собранной с туземцев на государя дани, они посылали в Нерчинск, на всякий случай, чтоб показать, что они продолжают считать себя подданными московского царя.