Казаки на персидском фронте (1915–1918)

Мы уже въехали в город. Улицы шире провинциальных, но так же как и везде, дома обращены внутрь, и мы долго едем мимо скучных желтых глиняных заборов. За ними много садов, а потому утренний воздух бодрит, полон ароматов и свежести. В глубине садов можно видеть иногда великолепные дома и дворцы. Мы уже на большой площади. По обеим сторонам красные здания – нелепые, как казармы. На площади, у построек, маршируют жандармы – идет обучение. Налево главная улица – Лалазар, а направо – к главному входу на Тегеранский базар. Главная улица. Почему? На ней магазины, лавки, лавочки и лавчонки. У нее вид торговой улицы русского губернского города. Кажется, нет ни одного дома выше, чем в два этажа. Архитектуры никакой.

Тегеран расширился за последние годы, и только на окраинах можно видеть архитектурные здания. На окраинах еще меньше Востока; здесь уже можно видеть дома европейской стройки, иногда особняки – белые, одноэтажные, всегда удаленные от улицы внутрь двора, или, чаще, сада. Эффектная архитектура Ирана стыдлива, как и все драгоценное и непорочное. Она прячется в больших тенистых садах за большими столетними дубами, тополями и эвкалиптами.

* * *

Персидский крытый базар – это лабиринт. Есть ли планы этих базаров? Не знаю. Не видел. Однако на тегеранском базаре без плана легко заблудиться. Я бывал там десятки раз, но знал только несколько главных артерий этого крытого города; когда попадал в переулки базара, путался в них и часами бесцельно бродил в поисках главного выхода. Площадь, занятая базаром, огромна. Только теперь понял, почему открытый город и его улицы так тихи и безмолвны. Вся дневная жизнь персов протекает в полутемных и прохладных коридорах бесконечного лабиринта. Все равно – будет ли это в столице или в крохотном Таджирише. В каждом городе свой крытый базар, а на больших проезжих дорогах вместо крытых базаров заботливый Шах-Абасс построил кирпичные караван-сараи, универсальные магазины прошлого. Здесь все можно было купить: галантерею, посуду, одежду, скобяной товар, и драгоценности, и сласти. Но пустыми стоят каменные караван-сараи и в Имам-Заде-Гашиме, и в Аве, и в Керинде, и во многих других местах. Почему? По-видимому, в Персии действуют те же экономические законы, что и в Европе. Город притягивает деревню. Имам-Заде-Гашим потянулся к Решту, Керинд был проглочен Керманшахом, а Аве раскололся на Казвин и Хамадан. Мудрый был правитель Шах-Абасс, любил народ свой и хотел, чтоб хорошо ему было. Хотел Шах-Абасс, чтобы поблизости от села своего торговал крестьянин, чтобы процветали торговля и производство во всем государстве, но не смог Шах преодолеть законов экономических, и остались стоять уже много лет пустыми построенные вне городов караван-сараи. Растут города в Персии, а с их ростом расширяется производство и торговля. Вместе с ними растут эти крытые прохладные рынки-коридоры.

* * *

В Тегеране особенно большой и яркий базар. С прилегающих улиц стекаются персы к ближайшему входу, и уже от самого входа людская волна потоком течет по узким извилистым коридорам. По обеим сторонам коридора – торговые лавки. Туда трудно войти. Почти все занимает прилавок, и владелец внутри с трудом может повернуться в такой крохотной лавке. Часто это только ниши, уставленные и увешенные товарами; торговцы сидят в них неподвижно, скрестив колени с неизменным чубуком или кальяном в зубах. Громоздкие товары – мебель, одежда, ковры и посуда – помещаются в магазинах, похожих на ниши. Туда можно войти, повернуться, хотя особой нужды в этом нет, так как все товары выставлены наружу. Коридор, где продаются громоздкие вещи, сплошь уставлен с обеих сторон тюками, мешками, ящиками и образцами товаров. Рядом вдвоем идти трудно. Надо идти гуськом.

* * *

Антиквары, ювелиры, палочники, старьевщики, бакалейщики, продавцы сластей и галантерейщики, представители сотен профессий сидят на корточках в маленьких нишах – зимой у мангала[42], прикрыв ноги ковром, а летом открыто скрестив их и бесстрастно смотря на текущий мимо людской поток. Иногда коридор пересекается другим, а когда выходит на небольшую крытую площадь, то распадается на три, четыре или пять переулков, которые разбегаются в разные стороны. Изредка по бокам широкого коридора встречаются большие куполообразные круглые залы. Это склады с товарами. Потолки и стены у зал расписаны сложнейшими узорами – черными, синими, пестрыми, а пол, всегда земляной, туго утрамбован. Залы эти – те же ниши. Они редко имеют выходы наружу. Во всяком случае, если и есть эти выходы, то они всегда заперты. Я видел в нишах двери, но что за ними – тайна… Свет в эти залы падает сверху, как и во всех галереях лабиринта. Свет мягкий, ровный, достаточный. После ярко освещенной улицы жаркого города в прохладном полумраке базара отдыхают глаза, отдыхает все тело.