Казаки. Происхождение. Воинские традиции. Государева служба

Забайкальские казаки геройски дрались вплоть до завершения злосчастной Русско-японской войны. Они уже перестали считать георгиевских кавалеров в своих рядах, так много их было; над их славными полками реяли георгиевские знамена и, высшая честь, их форму постоянно носил один из флигель-адъютантов его императорского величества.

Глава 17 Амурские и уссурийские казаки

В 1831 году, когда дипломатические отношения России с европейскими державами были особенно напряженными, Николай I приказал построить 10 новых 100-пушечных кораблей. Британскому адмиралтейству это пришлось не по душе, и посол Англии запросил у царя аудиенцию, на которой позволил себе спросить, почему тот увеличивает свои морские силы на Балтике. «Чтобы впоследствии никто не осмеливался задавать мне подобные вопросы», – отрезал император Николай. Этот ответ – а можно привести несколько подобных случаев – характеризует не только преемника Александра I; он свидетельствует о его твердой и неизменной независимости от лондонского правительства. Так, не заботясь о будущем британском гневе, он решил усилить русское проникновение в Тихоокеанский регион, обеспечив России свободное плавание по Амуру вплоть до устья, где российский государственный флаг был водружен Невельским в 1849 году. Переговоры с пекинским правительством затягивались, и тогда царь отправил на место экспедиционный корпус, частично составленный из забайкальских казаков. Войска выступили 8 мая 1854 года. В результате этой экспедиции на месте был создан первый полк, а после основания многочисленных военных постов, колонизации области, высылки туда приблизительно 10 000 забайкальцев, а позднее такого же числа осужденных солдат, казаков и других элементов было образовано (1860) Амурское казачье войско во главе с атаманом-командующим войсками Амурского военного округа (он также носил звание генерал-губернатора).

Население Амурской области в начале XX века составляло 230 000 жителей, а площадь около 450 000 квадратных километров, то есть четыре пятых площади Франции. Численность населения Благовещенска, столицы края и Амурского казачьего войска, оценивалась в 60 000 человек. Капитал войска соответствовал приблизительно 200 000 золотых франков, совокупный капитал станиц достигал такой же суммы. Амурские казаки держали от 50 000 до 60 000 голов домашнего скота, но, в отличие от забайкальских, каждый из которых выращивал по нескольку десятков животных, у них в войске выращивали по пять-шесть животных. Зато они получали большие прибыли от охоты на тигра, кабана, рысь, соболя, хорька, куницу, выдру, белку, лису, косулю, оленя, волка, барсука и медведя.

Еще в большей степени, чем забайкальские казаки, амурские жили в тайге и тайгой, почти непроходимой с июня по сентябрь из-за бесчисленной мошкары, покрывавшей кисти рук и лицо тех, кто не запасся большой маской. Эти страдания закаляли и амурских казаков, и их лошадей. Для защиты последних практиковалось дымокурение: разводились огромные крытые костры, производившие сильное задымление… Чтобы ходить по тайге и не заблудиться, амурский казак пользовался топором, которым ставил различные метки на деревьях, и эти «белые» метки – кора дерева снималась – указывали ему дорогу и направление. Он никогда не терялся в тайге еще и потому, что был очень наблюдателен и различал метки на деревьях, сделанные русским, тунгусом или ороченом (тунгусы и орочены вели кочевой образ жизни; тунгусы передвигались на лошадях, орочены на оленях). Он даже умел видеть следы животных и места, куда в них угодила пуля: ему достаточно было осмотреть ветки и места, в которых животное останавливалось. Хотя в районе Хингана, в бассейне реки Амур и вдоль Уссури водилось много тигров, излюбленным объектом охоты амурского казака был олень, называемый на его жаргоне изюбрем. По осени, когда самцы ищут самок, казак в дополнение к оружию брал с собой рог и шел в тайгу. Обычно самец, услышав призывный крик другого самца, бежит к сопернику и затевает с ним драку. Пользуясь этим, казак при помощи рога имитировал крик изюбря. Животное тотчас устремлялось к нему. Когда оно подходило на доступную дистанцию, охотник ломал ногой ветку. Треск заставлял растерянного изюбря замереть на месте, и тогда казак стрелял ему в голову.

Амурский казак был не только страстным охотником, любил он и рыбалку. На ней он использовал бат, узкую длинную лодку, вырубленную из ствола дерева и очень неустойчивую. Тем не менее он очень ловко ею управлял и, поднимаясь вверх по течению Амура, пользовался длинными жердями, которые втыкал в дно возле берега. Эта быстрая лодка являлась единственным плавучим средством амурских казаков. Одна их песня напоминает, как их предки поселились на берегах Амура, как построили в месте слияния Амура и Комара крепость Албазин, в которой группа из двадцати пяти казаков была осаждена войсками маньчжурского хана Богдоя: