Казаки в Персии 1909-1918

Офицеры и казаки Гвардейского дивизиона, 1-го Екатеринодарско-го, 1-го Таманского и 1-го Черноморского полков ККВ объединились для борьбы с большевиками в отряд под командованием Генерального штаба полковника Кузнецова (начальника Кубанского военного училища). В отряде командиром офицерского взвода состоял войсковой старшина Бабиев. Когда Кубанский правительственный отряд в конце февраля под напором красных оставил Войсковую столицу, отряд Кузнецова (200 коней с 2 орудиями и 4 пулеметами) оторвался в Закубанье от главных сил Войскового Атамана Филимонова⁷¹⁴ и отходил с боями, по горам за Туапсе. Действия отряда, проходившие в постоянном соприкосновении с окружавшим его днем и ночью врагом, натыкались еще и на сопротивление населения, особенно в южных округах — Туапсинском и Сочинском. Большевики не жалели красок, чтобы представить отряд «кадет» грабителями и насильниками. Так, при переправе через реку Туапсинку у селения Георгиевского путь белых воинов пролегал по узкому ущелью, склоны которого занимали воорркенные крестьяне с большевистскими главарями.

Испортив и бросив орудия, для которых не было снарядов и тормозящие движение, имея в арьергарде, как всегда, взвод Бабиева для обороны от наседающего противника, отряд уходил в горы, на Тубин-ский перевал.

Местные жители предупредили, что путь этот непроходим. Снег проваливался, пришлось бросить лошадей, не раз выносивших из беды. Седла изрубили, дальше пошли пешком. Ночью 23 марта на утомленный переходом отряд внезапно напали большевики и уничтожили взвод полковника Демяника⁷¹⁵, Не зная обстановки и численности противника, полковник Кузнецов решил не принимать боя, собрал выбившийся из сил отряд и предложил пробиваться дальше группами, на свой страх и риск. Объявил, что с сего момента не считает себя командиром. Отряд, состоявший из лучшей части конницы, распылился, и лишь пятнадцать человек, наиболее крепких духом, во главе с Бабиевым решили пробиваться дальше.

Всего за несколько мартовских дней он получил в боях несколько ран: 14-го — у аула Божьи Воды в ногу, но остался в строю; у перевала Дубы — в плечо; 19-го — у хутора Рожен был тяжело ранен в правую руку, с той поры изувеченную. Их окружили под Туапсе. После пленения, когда Николая везли на подводе, красноармеец нанес ему несколько ударов штыком в спину, к счастью не смертельных⁷¹⁶.

Полковника Кузнецова, отделившегося от них с двумя офицерами и отрядными деньгами, схватили большевики и позже расстреляли в Туапсе. Несколько офицеров Гвардейского дивизиона и 1-го Екатери-нодарского полка провели остаток зимы в шалашах в горном лесу. Полковника Посполитаки⁷¹⁷, войскового старшину Бабиева, подъесаула Лопатина⁷¹⁸ и других заключили в Майкопскую тюрьму⁷¹⁹. На допросе один из молодых офицеров Терского Войска, кабардинец, говорил красным, что их «вели старшие», указывая на Бабиева. Николая чуть не расстреляли. Выручили всех родственники.

Через полгода, в ноябре 1918 года, они встретились на фронте. Бабиев, в чине полковника, командовал Корниловским конным полком. Он не подал Терцу руки, говоря, что у того «душа с г... смешалась» — любимое выражение Бабиева о трусости.

% ^

Жестокий фронт Гражданской, ответственные командные должности, дающие большие возможности и накладывающие серьезные обязанности... Именно тогда ярко высветился образ «генерала-сотника» (так называл он себя сам) Николая Бабиева, принимая порой и отрицательную форму. Но — быль молодцу не в укор. «Меня сделала война», — говорил он.

Летом 18-го года Бабиев остановился у отца в Екатеринодаре, в доме на Штабной улице. Генерал Бабиев-старший участвовал в Ледяном походе и получил знак его отличия, который впоследствии всегда носил; сын не был им награжден, поскольку приказом Главнокомандующего ВСЮР чины бывшего отряда полковника Кузнецова права на награждение Знаком Первого Кубанского похода не имели⁷²⁰.

Николай ждал вакантного полка. Его последний по службе, 1-й Черноморский полк, был вновь сформирован после Ледяного похода и находился в Ставрополе. Другого полка он принимать не хотел, почему и выжидал. Одновременно, для укрепления офицерского кадра своего будущего полка, подбирал знакомых по Великой войне командиров сотен — таких, которые «не пригинаются» в боях.

17 сентября приказом по ККВ Бабиев был назначен командиром Корниловского конного полка и через шесть дней произведен в чин полковника.

13 октября в станице Урупской полковник Бабиев вступил в командование полком. Выехав осмотреть линию расположения красных, легко ранен в «сиденье», пуля застряла в седельной подушке. В тот же вечер он отсылает ее родителям, попросив взять в золотой ободок и выгравировать: «13-я. 13.10.1918. Урупская». Это было его тринадцатое ранение.