Казанова

Из Ливорно Казанова на лошадях направился во Флоренцию, где он намеревался пожить некоторое время. Модель поведения Казановы во всех городах была одинакова: сначала устроиться со всеми удобствами, затем отыскать место, где продают свежие французские газеты и журналы, и отправиться в театр или, на худой конец, ежели в городке нет театра, туда, где играют. Ежели в городе он имел приятелей или прибывал туда с пачкой рекомендательных писем, то уже на утро следующего дня его захватывал водоворот светской праздности. Когда же о его приезде никто не был извещен и рекомендаций также не случилось, вихрь этот увлекал его только к вечеру.

Во Флоренции Казанова остановился в лучшей в городе гостинице, снял апартаменты с видом на Арно. На следующий день он отправился к банкиру, дабы получить деньги по кредитному письму, пообедал в одиночестве, а после, переодевшись, отправился в театр. Каково же было удивление Соблазнителя, когда в примадонне он узнал Беллино! Вернее, не Беллино, а Терезу, сбросившую маску Беллино, ту самую Терезу, на которой он собирался жениться и с которой расстался в 1744 году! С тех пор прошло семнадцать лет, однако Тереза нисколько не изменилась и была по-прежнему свежа и хороша. Видимо, почувствовав на себе пристальный взгляд Казановы, Тереза взглянула в его сторону и уже весь спектакль не отрывала взора от его ложи. Когда же пришла пора покидать сцену, она вполне недвусмысленно махнула ему веером, указывая за кулисы.

С трудом дождавшись конца представления, Казанова помчался в указанном направлении. Тереза встретила его с распростертыми объятиями, засыпала вопросами. Потом, спохватившись, объявила, что сегодня вечером она занята, но завтра утром, в семь, она будет ждать его.

Только вернувшись к себе в ложу, ошеломленный Казанова сообразил, что не знает, как теперь зовут Терезу, и решил выяснить это у своего соседа, элегантного молодого человека с программкой в руках. Узнав, что задающий столь странный вопрос путешественник только вчера приехал в город, молодой человек снисходительно объяснил, что примадонна носит его имя — Чирилло Палези, ибо вот уже два месяца как он имеет счастье быть ее мужем. В расстроенных чувствах Соблазнитель покинул театр.

Пробудившись в шесть утра, Казанова ровно в семь уже звонил в дверь дома певицы. Заспанная служанка, открывшая ему дверь, сказала, что хозяйка ждет его в восемь, но раз уж он пришел, то может войти и подождать в гостиной. Вскоре в гостиной появился муж в халате и ночном колпаке, он был удивлен столь ранним появлением незнакомца, который еще вчера спрашивал у него имя его жены. Но тут «прекрасная, как утренняя звезда», появилась Тереза и объяснила мужу, что Казанова ее давний друг, можно сказать, почти отец, с которым она не виделась более десяти лет. Услышав, как его назвали отцом, Соблазнитель едва не взвился от возмущения: он был всего лишь двумя годами старше Терезы! Зато муж сразу успокоился и предложил гостю позавтракать вместе с ними шоколадом его собственного приготовления. Гость согласился, и муж отправился готовить чудесный напиток. Оставшись наедине с Казановой, Тереза бросилась к нему в объятия и расцеловала его отнюдь не как дочь, а потом заявила:

— Я знаю о тебе почти все, знаю, что ты был влюблен в монахиню, бежал из Пьомби, знаю о твоих делах в Париже и Голландии, и только последние несколько лет известия о тебе перестали доходить до меня. Я же, как ты уже знаешь, два месяца назад вышла замуж, мужа люблю и не собираюсь изменять ему. Наши поцелуи были последними. Более оставаться наедине мы не должны.

Против такого разумного решения у Казановы возражений не было. Еще Тереза попросила его хранить в тайне их прошлые отношения, а также сказала, что говорит всем, кто ее окружает, что ей двадцать четыре года, и надеется, что и эту тайну он также не выдаст. Усмехнувшись, Соблазнитель пообещал никому не говорить, что ей уже исполнился тридцать один год. «Всего лишь тридцать», — поправила она его, вызвав на лице собеседника очередную усмешку. Тут прибыл шоколад, а вместе с ним и муж, и разговор прекратился. Приглядевшись к супругу Терезы, Казанова с горечью отметил, что этому белокурому молодому человеку никак не больше двадцати двух и что он чрезвычайно красив. В общем-то, он понимал, как Тереза могла в него влюбиться, но не понимал, зачем она вышла за него замуж, вручив таким образом ему на себя все права.