Казанова

Однако приготовления гостя отчасти были напрасны: хозяин подал на стол огромную поленту и гигантскую кастрюлю, до краев наполненную свиными отбивными. Так что у многочисленного семейства Момоло, состоящего из супругов, четырех дочерей, старшей из которых было двадцать четыре года, и двух малолетних сыновей, были все шансы отлично утолить голод. Вино пришлось на столе очень кстати. Рассыпая вокруг себя жемчужины собственного красноречия, Казанова с тоской отметил, что все дочери Момоло на удивление нехороши собой. Но судьба все же послала Соблазнителю красавицу, соседскую дочку. Девицу эту звали Мариучча, лет ей было семнадцать-восемнадцать, росту она была высокого, но сложена так пропорционально, что, казалось, над фигурой ее поработал резец самого Праксителя. Глаза у нее были черные, кожа белоснежная, волосы светлые, заплетенные в четыре косы и уложенные на затылке. Она жила вместе с матерью, женщиной бедной и чрезвычайно набожной, отпускавшей дочь только в церковь и иногда в гости к соседям, которые, зная об их нужде, нередко приглашали ее поужинать, что они и сделали в этот раз. Каждый раз при взгляде на Мариуччу Казанова ощущал сильное волнение, и к концу трапезы он окончательно решил, что добьется этой девушки.

Его невольным помощником в задуманном предприятии стала старшая дочь Момоло, предложившая Казанове купить лотерейный билет, из тех, которые она подрядилась продавать. Соблазнитель попросил Мариуччу вытянуть ему билетик, и та, смущаясь, исполнила его просьбу. Билет оказался выигрышным, и Казанова, узнав, что приглянувшаяся ему красавица очень бедна, решил отдать ей выигрыш и таким образом познакомиться с ней поближе. Деньги были переданы матери девицы через Момоло, а саму Мариуччу Казанова подкараулил возле церкви, куда та прилежно ходила каждый день. Поблагодарив Соблазнителя за подарок, Мариучча выслушала его весьма прозрачное предложение, подумала и сказала:

— Сударь, я очень хочу вырваться из тисков бедности и зажить своим домом. Недавно ученик парикмахера, приятный молодой человек, видевший меня несколько раз в доме Момоло, прислал мне письмо, где он предлагает жениться на мне, если я смогу принести ему в приданое четыреста экю, дабы он смог открыть парикмахерскую. После вашего великодушного поступка приданое мое составляет двести экю. Если вы согласны вручить моему исповеднику для меня еще двести экю, придумав приличествующий тому предлог, я готова исполнить вашу просьбу. Отдать деньги напрямую матушке нельзя, она наверняка заподозрит меня в чем-нибудь дурном. А если их вручит ей мой исповедник, коего она безмерно уважает, она примет их с благодарностью.

Условие, поставленное Мариуччей, было исполнено в тот же день. Потом, сгорая от нетерпения, Соблазнитель снял квартирку неподалеку от церкви, которую посещала девушка, и на следующий день уговорил ее вместо служения Господу заняться служением Венере. Мариучча была девственна и неопытна, однако ученицей оказалась смышленой и прилежной. Казанова был так доволен, что подарил ей еще сто экю — «на новое платье к свадьбе». Еще несколько раз встречался он со своей новой любовницей и каждый раз делал ей маленькие подарки. Во время последнего свидания он спросил девушку, как та собирается объяснять мужу свою опытность в тех вопросах, в которых невинным молоденьким девушкам обычно разбираться не следует.

— Он получает желанную парикмахерскую, поэтому, полагаю, ничего лишнего спрашивать не будет. А я не собираюсь изменять ему, — разумно ответила Мариучча.

Получив от Вечного города все, чего желал, Казанова стал готовиться к отъезду. Зайдя к Момоло попрощаться, он с удовлетворением узнал, что Мариучча выходит замуж, «делает хорошую партию», несомненно, заслуженную этой набожной и добродетельной девицей. Усмехнувшись про себя, Казанова распрощался с семейством и уехал в Неаполь, город, где, как он предполагал, его ждет немало приятных встреч.

Прибыв в Неаполь, где он не был почти восемнадцать лет, первый визит свой он нанес герцогу Маталоне, с коим он познакомился в Париже. Искренне обрадовавшись его приезду, герцог заявил венецианцу, что тот будет жить у него, и тотчас послал в гостиницу своих слуг, дабы те перенесли к нему в дом вещи гостя. Поломавшись для приличия, Соблазнитель согласился. Герцог представил его обществу, ежеобеденно собиравшемуся у него в доме, а также своей супруге, надменной и чопорной даме, решившей не удостаивать гостя своим вниманием. Несколько раз пытался Казанова заговорить с ней, один раз даже попробовал обольстить, однако труды его были напрасны. Тогда он решил более не тратить на нее силы, предоставив ей упиваться собственной гордыней.