Каждая минута жизни

— Если человек что-то очень хочет увидеть, он обязательно увидит, — произнесла со снисходительной иронией Валькирия. — Не отчаивайся, дорогой, он и тебе еще приснится. Я уверена. — Валькирия серьезно посмотрела на Рейча. — А я увидела аппарат Фостера.

— Это равнозначно, — безразлично ответил Рейч, продолжая крутить в руке бокал.

— Не говори так, Герберт! — встрепенулась Валькирия. — Иногда сбываются даже самые невероятные сны.

— Фантазерка! — Рейч ласково потрепал ее по голове.

Она сдержанно улыбнулась. Не торопилась выдать ему то сокровенное, которое с недавнего времени так любовно и бережно вынашивала в себе. Пусть это будет сюрприз! Но как бы поэффектнее его преподнести?.. Она нервно перебирала пальцами кисти скатерти, затем повернулась к Рейчу и торжественно сообщила, что только что звонил Гельмут.

— Какой Гельмут? — Рейч удивленно посмотрел на Валькирию.

— Доктор Гельмут Краузе, — на той же торжественной ноте проговорила Валькирия.

— Ну и что? — переспросил с беспокойством Рейч.

— Гельмут привез чудесную новость: мой чудесный сон сбылся. — Глаза Валькирии засветились счастливым огнем.

— Как это понимать? — нахмурился Рейч.

— Клиника — твоя! Либ купил ее после банкротства Гаазе. Он включил ее в будущий контракт… кроме обусловленных ста тысяч…

Голос Валькирии звенел от напряжения, от внутреннего, едва сдерживаемого торжества.

Ему, доктору Рейчу, подарена клиника Гаазе? Клиника, о которой он даже не мог и мечтать. Да, он презирал Гаазе, этого хлюста, самовлюбленного нахала. Но — услышать такое!.. Клиника Гаазе!.. Аппарат Фостера!.. Не обман ли это?..

— Конечно, при одном условии: если ты выполнишь требования корпорации, — осторожно добавила Валькирия.

— Ах, вот оно что!.. Требования… Вот наконец самое главное, без чего контракт недействителен… — Рейч встал из плетеного кресла, выпрямился. — И чем же это я обязан отблагодарить своего благодетеля фон Либа?.. Собственно говоря, что будет с самим изобретением?

— Либ найдет ему подходящее применение, Герберт, — осторожно сказала Валькирия.

— А я и не сомневался. Абсолютно не сомневался, — только теперь поняв всю значительность услышанного, холодно, насмешливо и едко усмехнулся Рейч.

Валькирия тоже встала, взяла Рейча за плечи и властно усадила его в кресло.

— Ты, кажется, иронизируешь?.. Не нужно, милый. Оставь свои альтруистические привычки, — настойчиво проговорила Валькирия. — На розовой филантропии дома не построишь. А Либ — это сила!

— И что же дальше?

— Если работы по практическому применению «альфы» завершатся успешно, вознаграждение достигнет миллиона марок. Миллиона!

— Да ну?! — пораженно и в то нее время с легкой ухмылкой воскликнул доктор Рейч. — Это большая удача, Вальки! Целый миллион!

Ей стало ясно, что он издевается. И весь этот их разговор был затеян напрасно. Валькирия со злостью взглянула на Рейча, лицо ее потемнело. Она готова уже была разразиться безудержной бранью.

— Ты не должен так разговаривать со мной, Герберт, — стараясь говорить как можно спокойнее, произнесла Валькирия.

— Извини, дорогая, но я действительно считаю, что это большой успех, — не обращая внимания на ее тон, с совсем уже откровенной иронией перебил ее Рейч. — От меня так немного требуется: только принести в жертву жизнь какой-то там девочки!

— Да, принести, принести!.. — вскрикнула Валькирия, сузив глаза. — Ты должен думать не о девочке, а о своем доме, о своей семье, о своем бедном несчастном сыне!

Рейч встал. Лицо его побледнело, в глазах потухла ирония. На него словно что-то нашло, и он, как в сомнамбулическом сне, направился к двери. Валькирия испуганно попятилась, уступая ему дорогу.

— Герберт!.. — позвала она тревожно. Догнала, схватила за руку. — Послушай, Герберт!..

Рейч, высвобождая свою руку, вошел в дом.

— Герберт!.. — почти в отчаянии одними губами прошептала Валькирия.

Хлопнула дверь и словно отгородила Рейча от нее глухой непроницаемой стеной. Слышны были только его быстрые шаги вверх по лестнице. Валькирия еще некоторое время стояла в растерянности, затем с размаху ударила ладонью по столу.

С нее достаточно!.. Она долго терпела, но сейчас все будет по-иному… Баста!

Она рухнула в кресло, безвольно вытянула на столе холеные руки и зло, беззвучно заплакала, зарыдала, сотрясаясь всем телом.

25

Тяжело давался этот материал Тоне. Особенно осложнилась задача после вторичного разговора с начальником Максима Зарембы — Кушниром.

Худой, с хитрыми глазками и заискивающим голосом, он закрыл на ключ дверь кабинета и начал доставать из сейфа стопки бумаг.

Это все, говорил, материалы на Зарембу, готовый криминал, который он придерживает до поры до времени. Но о себе просил не упоминать, он тут ни при чем. И с Зарембой он в хороших отношениях, пусть себе пока работает, делает полезное дело.

Вот какой жук!..

Говорила Тоня и с секретарем парткома Сиволапом.