Каждая сыгранная нота

Доктору Джорджу нет нужды убеждать Ричарда в ценности использования собственного голоса в сравнении с компьютерным аналогом. Он представляет себе многообразие всего того, что можно выразить при помощи тончайших нюансов звука. Нажатием всего одной клавиши на фортепиано передается полный диапазон человеческого опыта. До первой октавы можно сыграть стаккато и фортиссимо. Получится громкий и неожиданный вопль! — он будет означать злость, опасность, удивление. Та же сама нота, сыгранная пианиссимо, станет шепотом, легким касанием, нежным поцелуем. Если до первой октавы продлить, да еще и воспользовавшись педалью, вы услышите томление, интерес, угасающую жизнь.

Одна и та же нота, сыгранная новичком и маэстро, — это две совершенно разные истории. О чем повествует моцартовский Концерт № 23 ля мажор? Какие чувства он пробуждает у слушателей? Все зависит исключительно от того, кто его исполняет. Поэтому — да, Ричард все понимает.

— Мне нравится думать, что голосовой банк представляет собой некий акустический отпечаток. Голос является частью нашей уникальной индивидуальности, нашей самобытной личности. Как вам известно, БАС забирает у человека всё. Запись голоса — хороший способ сохранить частичку вашей сути, пока она еще существует.

Пока он еще существует.

— Синтезированная речь лишена полутонов. Звучит как голос, который использует Стивен Хокинг. Вы, наверное, слышали. Ему не хватает музыкальности. Знаете, как важна музыкальность для передачи смысла?

Лучше, чем доктор Джордж способен вообразить. Сейчас голос Ричарда представляет собой инструмент, из которого можно извлечь всего одну ноту, как из дурацкой бумажной дуделки с детских праздников. Артикуляция стала невнятной, его когда-то точеные согласные затупились до мягких округлых комочков каши во рту. Даже Карина с Биллом, уже набравшиеся опыта, привыкшие каждый день общаться с Ричардом, едва могут разобрать, что он говорит. Звуки извлекаются мучительно медленно, каждый слог дается с трудом, а воздуха в легких хватает на три-четыре слова кряду. Зачастую терпение у Ричарда заканчивается еще до того, как он откроет рот, а потом уже и желание пропадает.

— Выбирайте, что записать, на свое усмотрение. Процесс может показаться утомительным, на него действительно потребуется какое-то время. Но обещаю, оно того стоит. Не записывайтесь днем или вечером, к этому времени у вас не останется ни голоса, ни сил. Потому-то я и назначил встречу сегодня на четыре. Хотел услышать вас усталым. Записывайтесь по утрам. Логично?

Ричард кивает.

— И нам надо беречь ваши силы. Для таких фраз, как «хочу пить», можно использовать синтезированный компьютером голос. «Спасибо большое» лучше будет звучать вашим собственным голосом. Понимаете, к чему я клоню?

Ричард понимает, но ему не приходит в голову, что еще стоит записать, кроме «спасибо большое».

— У вас ес пи-сок?

— Есть! Вы прямо ловите все на лету. Да, у нас имеется базовый список, с которого можно начать. Но здесь нет никаких правил. Записывайте все, что хотите. Хорошей идеей будет записать то, что я называю посланиями в наследство. Они не ограничены одной фразой или предложением и не касаются ежедневных действий. Это могут быть размышления о том, какой вы человек, или напутствия, которые вы хотите оставить своим любимым, например жене.

Доктор Джордж пристально смотрит на Карину и широко улыбается.

— Я его бывшая жена, — быстро исправляет доктора Карина, говоря четко и громко, чтобы не возникло ни малейших недоразумений.

— Вот как. Вы молодцы, — продолжает улыбаться нисколько не смутившийся доктор Джордж. — Есть люди, которые любят записывать цитаты из фильмов, это забавный способ внести немного юмора в повседневную жизнь. К примеру: «Честно говоря, моя дорогая, мне наплевать»[32]. В общем, повеселитесь!

Ага, Ричард может записывать киноцитаты прямо за ужином из «Ликвид голд». БАС чудный повод для веселья. Хотя технология и крута, все это, похоже, займет кучу времени, и Ричард не уверен, что хоть что-нибудь из перечисленного того стоит. У него и так этого времени осталось не слишком много.

Он постоянно бросает взгляд на часы то в своем ноутбуке, то на кабельной приставке. Много раз в течение каждого часа. Его терзает смутный и непреходящий страх, как будто ему нужно успеть купить что-то в магазине до закрытия, или он все больше и больше опаздывает на встречу, или ждет чьего-то прихода и вот-вот должен раздаться звонок. При этом он знает: ему не надо ничего покупать, у него не назначено никаких встреч и он не ждет появления у входной двери никого, кроме Карины, медицинских помощников и физиотерапевтов. Это не имеет значения. Он все равно сверяется со временем. Снова, и снова, и снова.