Каждой твари — по паре: Секс ради выживания

Когда рецессивных генов мало, они могут оставаться незаметными, поскольку у большинства их носителей лишь одна копия рецессивна. Здесь-то и кроется опасность инцеста. Поскольку члены одной семьи генетически более сходны друг с другом нежели неродные люди, при сексе с родственником возрастает шанс встречи двух копий вредоносного рецессивного гена. Чем более близкое родство связывает любовников, тем более похож их генетический материал и тем выше риск того, что их потомство столкнется с проблемой рецессивных генов. Вот вам пример. Рецессивный ген, который носит в себе один из ста человек в семь раз скорее найдет свою пару в браке с кузеном или кузиной, нежели в браке двух любых, не связанных родством людей. Для потомков брата и сестры риск выше еще в 25 раз. Эти цифры вполне показательны для сравнительно распространенных рецессивных генов. Если же рецессивный ген по-настоящему редок — к примеру, встречается у одного человека из 10 000 000, — риск для общего ребенка брата и сестры в 2 500 000 выше, нежели для детей, рожденных от неродных людей.

При высоком уровне инбредной депрессии — то есть существенном снижении уровня жизнеспособности у детенышей, рожденных от близкородственных скрещиваний, по сравнению с потомками от неродственных браков — инцест крайне нежелателен. Причина проста: любой, кто предпочитает секс с чужими развлечениям с родственниками, будет иметь больше потомков, и при этом они будут более жизнеспособны. Если соответствующие предпочтения определяются генетически, ген, задающий тягу к неродственным скрещиваниям, будет распространяться в популяции. Именно это, возможно, объясняет, почему люди и некоторые другие млекопитающие избегают спать с теми, с кем провели детские годы. Хороший пример — дети, выросшие в израильских кибуцах: в горы расцвета кибуцного движения детей воспитывали в общественных детских домах, а не в небольших семьях. Став взрослыми, многие из них признавались — иногда с сожалением, что не испытывают сексуального влечения к своим бывшим товарищам по детским играм. Из 2769 супружеских пар, созданных израильтянами, выросшими в кибуцах, ни одна не сложилась из друзей детства.

С учетом вышесказанного вы, возможно, зададитесь вопросом, как и почему кому-то вообще приходит в голову спать со своими братьями, сестрами, детьми и родителями. На самом деле некоторые факторы способны уменьшить инбредную депрессию или как-то иначе изменить равновесие в пользу инцеста. Любителей родственных связей можно условно разделить на две группы. В одну войдут гермафродиты, практикующие крайнюю форму инцеста — самооплодотворение. (Это не так забавно, как кажется, поскольку секс с самим собой обычно не подразумевается. Как правило, сперма и яйцеклетки перемещаются внутри гермафродита. Однако бывают и исключения: так, земляной червь действительно совокупляется с самим собой, прижимая собственные мужские причиндалы к женским.) В другую группу входят особи, регулярно пользующие свою ближайшую родню — такие, как вы, мой друг клещи. В компании с вами в нее входят королевское семейство на Гаваях (вполне человеческое), древние египтяне и перуанские инки, многие другие разновидности клещей, некоторые виды ост и множество насекомых. Что же отличает эту группу?

Поговорим сначала о гермафродитах. Примерно 80 % цветущих растений — гермафродиты, которые либо имеют двуполые цветы снабженные как мужскими, так и женскими половыми признаками, либо на них распускаются и мужские, и женские цветы. Примерно три четверти из них временами прибегают к самоопылению, однако гораздо меньшее число практикует этот способ, как единственный. О том, насколько животные-гермафродиты склонны к самооплодотворению, известно гораздо меньше, однако нетрудно догадаться, что это нечастое явление — ведь большинство подобных видов не способны к этому физически. Если подумать, в этом нет ничего удивительного: у нас нет более близких родственников, нежели мы сами, так что потомство самооплодотворяющихся гермафродитов будет подвержено инбредной депрессии даже с большей вероятностью, нежели отпрыски родных братьев и сестер. Однако любой потомок лучше, чем никого, так что гермафродиты, будучи не в состоянии найти партнеpa, вынуждены временами оплодотворять себя самостоятельно, даже при существенном риске инбредной депрессии. Я называю эту стратегию «неотложной самопомощью». К примеру, садовые улитки предпочитают секс на стороне, однако если за год caмке не удастся обзавестись партнером, она начинает самооплодотворяться. Таким образом, можно предположить, что у гермафродитов склонность к самооплодотворению зависит от баланса между риском близкородственных скрещиваний и вероятностью найти партнера.