Каждые сто лет. Роман с дневником

Екатерина родилась в 1908 году в деревне Малиновка Тверской губернии и прожила там до семнадцати лет. В 1925 году уехала в Ленинград, где нанялась прислугой к очень хорошим людям, которые позволяли ей ходить в вечернюю школу. Позднее перебралась в Москву, устроилась на какой-то завод штамповщицей и через рабфак в 1932 году поступила в Московский горный институт. В 1937 году получила направление в Дальневосточное геологическое управление города Хабаровска, где и проработала до пенсии. На основании её изысканий составлялись геологические карты. Впоследствии Екатерина стала минералогом, обучала лаборантов для геологических партий.

Ещё один ответ на вопрос «Почему Хабаровск?» – потому что этот город находился очень далеко от Свердловска, где жил К.К. Добираться сюда и в наши дни непросто, а в советское время то была целая история. Ехали поездом, больше недели, свыкаясь с железнодорожным бытом. Поезда шли в 1943 году медленно, пропускали эшелоны с ранеными бойцами.

Вся жизнь Ксении с географической точки зрения была движением с запада на восток. Она родилась в Царстве Польском, потом жила в Полтаве, Петербурге, Свердловске, а умерла в Хабаровске, откуда рукой подать до Китая. От центра города до ближайшей границы – тридцать пять километров. И если забраться на один из верхних этажей жилого дома на улице Волочаевской, можно разглядеть китайские постройки на западной части Большого Уссурийского острова, не так давно переданной Поднебесной.

Я забронировала апартаменты на улице Ким Ю Чена – из доступных это был самый близкий к Дому геологов адрес. Не стоит обманываться словом апартаменты – квартира даже на фотографиях выглядела весьма уныло, зато она нам по карману.

Хорошо бы поспать хоть немного, но вот чему я не успела научиться за свою жизнь, так это спать в самолётах… Вытащила из сумки копии документов, которые на днях сделали по моей (точнее, Марианны Аркадьевны) просьбе в архиве Горного института. Включила лампочку «индивидуального освещения» и ухнула с головой в дальнее прошлое, как самолёт – в воздушную яму.

Выдержки из личного дела К. М. Лёвшиной содержали, помимо прочего, «метрическую выпись», аналог современного свидетельства о рождении:

При Александр-Невской Церкви и Александрова-Пограничного, в метрической книге на 1883 год, в части первой о родившихся над № 21-м женска пола, значится слово в слово: «рождение 19 октября 1883 года, крещение 8-го ноября того же 1883 года, имя Ксения. Родителя: Директор Влоцлавского Реального училища, статский советник Михаил Яковлевич Левшин и законная жена его Юлия Александрова дочь, оба православного исповедания. Восприемники: отставной майор Иван Ильин сын Суковкин и директора Влоцлавского Реального училища Статского советника Михаила Левшина дочь Евгения, девица. Крещение совершил 14 драгунского Литовского полка полковой Протоиерей Елисей Никонович. В чине, с приложением Церковной печати, своею подписью удостоверяю.

И. Александров-Пограничный. Ноября 25-го дня 1883-года.

Настоятель Александровского Прихода Протоиерей

Кассиан Синеуцкий

Имя настоятеля звучит как музыка, но меня больше заинтересовал «14 драгунского Литовского полка полковой Протоиерей Елисей Никонович». Уж не тот ли это отец Елисей, о котором с таком симпатией писал генерал Деникин в своих воспоминаниях – как тот плясал вприсядку, выпив по случаю праздника?

Ещё один лист:

К. Лёвшиной

Уральский горный институт

Делопроизводство по делам совета

Екатеринбург

15 марта 1920 г.

№ 606

В заседании Совета Уральского Горного Института от 13-го марта 1920 г. Вы избраны преподавательницей для временного ведения Французского языка в Институте, о чем и имеем честь Вас уведомить.

Как же он прекрасен, отживший свой век стиль деловой корреспонденции! Сейчас разве что в письмах французов можно встретить эти изысканные обороты, а у нас всё сводится к рубленому «С уважением» и нагловатому «Надеюсь на быстрый ответ».