Каждый дар – это проклятие

На лице Лили проскальзывает тень паники. Впервые за то время, что она здесь, она выглядит неуверенной.

– Фиона, – снова начинаю я. – Тебе точно нельзя. У тебя слишком много дел. Слишком много планов и целей. Ты же не можешь пожертвовать целыми годами жизни.

– Не говори мне, что я могу, а что не могу, – решительно говорит она. – Ну же, Лили.

Лили продолжает сомневаться.

– Я…

– Послушайте, – деловито и немного грубо рассуждает Фиона. – Вы разделили ответственность на двоих, и Мэйв стало легче. А если мы разделим ее на троих, то станет легче всем.

– На четверых, – говорит Ро, выходя на лестничную площадку и закатывая рукав.

Мы с Лили настороженно переглядываемся. Только не Фиона и не Ро. Такие целеустремленные, полные планов и надежд, с такими блестящими перспективами.

– Вы двое не можете провести всю жизнь привязанными к Килбегу, – говорю я.

– И что теперь, оставлять судьбу всей страны на вас двоих? – с ухмылкой спрашивает Ро.

– Ага, и через пять лет увидеть, как все здесь умерли, – усмехается Фиона, хотя выражения лиц у обоих очень серьезные.

– Да, я хочу уехать из Килбега, – продолжает Фиона. – Но я не могу, зная, что ты взвалила на себя такое бремя. И зная, к чему ты приговорена. Не могу. Просто не могу.

Она смотрит на нас с Лили; глаза ее пылают, ноздри раздуваются. И она совсем не шутит. Она правда так считает.

– Итак, либо вы не делаете мне татуировку, и тем самым убиваете мои мечты, потому что я обязательно останусь здесь, чтобы заботиться о вас. Либо вы делаете мне татуировку, и я уезжаю, уже меньше волнуясь о вас. Я могу уехать, только если буду знать, что вернусь и выполню свою часть сделки. Проведу некоторое время здесь – сколько лет там мне выделят. Таковы мои условия.

– Боюсь, такие же условия и у меня, – говорит Ро с таким взглядом, будто добавляет: «Я не позволю тебе страдать, если я тоже могу страдать».

Фиона присаживается первой и просит сделать ей на запястье маленькую татуировку в виде сороки.

– Одна к печали… – предупреждает ее Лили, напоминая старую считалку и суеверие.

– Только не в Китае, – подмигивает Фиона. – Там сороки считаются символом удачи. Никакой ерунды про печаль.

– Мы не в Китае.

– Подумаешь. Незначительная деталь.

Тут она резко вздыхает, и не только от боли, доставляемой иглой. Через нее проходят волны горя, агонии и ответственности. Она осознает, что теперь она тоже защитница уязвимых, и понимает всю тяжесть этого знания.

– Сделай мне зайца, – говорит Ро, когда Лили с неохотой снова достает чернила, перехватывает мой взгляд и добавляет: – Ну, я же подношение, не так ли?

К этому времени по лестнице поднимаются Манон и Аарон.

– Что происходит? – спрашивает Аарон, но мы только цыкаем на него.

У нас заканчиваются чернила и заканчиваются оставшиеся от фрагмента портрета Домохозяйки краски. Наблюдая за тем, как на запястье Ро обретает форму заяц, я размышляю о том, смогу ли я когда-нибудь простить себя. Ро вздрагивает и кашляет; заметно, что ему не по себе. На него как будто наваливается тяжелый груз, но он все же распрямляет плечи.

Трудно описать чувство, которое охватывает нас после этого. Точнее, сочетание чувств, которые наслаиваются друг на друга и кажутся плохо совместимыми друг с другом, как неудачно подобранные детали одежды. Я впервые задумываюсь о том, что мы вступаем в новый этап жизни, этап молодости. Совсем недавно мы были детьми, а теперь вступаем на неизведанную территорию, похожую на покрытое снегом поле, на котором каждый из нас оставляет свои следы.

Я ощущаю легкое жжение на запястье и смотрю вниз. На руке у меня начинает появляться какая-то черная линия, и я показываю свое запястье остальным. Мы молча следим за тем, как на нем появляется татуировка гончей. Только сейчас я вспоминаю о том, что с лестничной площадки за нами продолжают следить Манон с Аароном.

Линия изгибается и набросок вдруг складывается в единое целое, словно рисунок в сборнике стереокартинок. Мы все смеемся.

– Наверное, это означает, что она согласна, – прерывает молчание Лили.

– И что Мэйв – ведьма, которая, вопреки распространенному мнению, предпочитает собак, – улыбается Фиона. – Ну что ж, извините, кошки.

– Простите, но не мог ли кто-нибудь объяснить, что, черт возьми, происходит? – не сдерживается Аарон.

Мы вчетвером спускаемся по лестнице к друзьям, чувствуя себя обновленными и переродившимися.

– Дамы, встречайте карту Домохозяйки! – объявляет Лили.

Благодарности

Я начала работу над серией «Даров» в начале 2019 года, а эти признания записываю только сейчас, почти четыре года спустя. Три книги за четыре года – это очень много, и за этот срок я провела с Мэйв, Ро, Лили и Фионой гораздо больше времени, чем со своими друзьями и близкими. Иногда я даже забываю, что они вовсе не мои друзья и близкие. Они – плод моего воображения, а настоящих друзей и близких я должна поблагодарить за терпение. Далее следует список тех, без кого я не могла бы завершить эту серию. Я постаралась составить его в хронологическом порядке.