Каждый день декабря

Для нее я нашел наикрутейший кухонный комбайн. Ее нынешнему лет тридцать – когда я готовил тесто для сладких пирожков, он так и норовил спрыгнуть со столешницы, словно умоляя не мешать ему окочуриться. У нового такой вид, точно он способен посадить зонд на Марс, если нажать кнопки в правильном порядке. Еще для нее есть последний роман ее любимого автора с автографом. Подозреваю, что мама уже прочитала его в электронном виде на Kindle, но уверен, она все равно обрадуется. Дейву заказан онлайн новый обогреватель для гаража, так что с ним вопрос решен, но еще я купил ему бутылку коллекционного виски. Когда возишься в гараже, согреться лишний раз не повредит. Но самая трудная задача – это выбрать подарок для Белл. Я уже присмотрел кое-что онлайн, но и в каждом магазине, куда заходил, находилось что-то, что ей подошло бы идеально. Все не купить, это напугает ее до чертиков. Она, пожалуй, решит, что я ее долбанутый сталкер. А для Марши я выбрал шарик со снегом в викторианском стиле – это будет приятным напоминанием о нашем уикэнде.

– Не смотри! Не смотри! – волнуется мама, когда я забираю у нее пакеты и направляюсь к машине.

– Не буду, честное слово! Ты все купила, что хотела?

– Да, но… э-э… ты очень спешишь?

– Вообще не спешу. – В основном я решаю вопросы по телефону. – А что?

– Ну… – Она бросает взгляд на каток. – Мне всегда хотелось покататься на коньках. Не думаю, что у меня получится, но так хочется попробовать.

– Я тоже никогда не катался.

Я смотрю на каток и представляю машины «скорой помощи» и нас с мамой, упакованных в гипс, в преддверии Рождества.

– Как тебе известно, в последнее время я жажду новых опытов. Давай попробуем. Вместе поучимся держаться на коньках.

А-а! Не так мне представлялся сегодняшний день. Но на мамином лице читается такой энтузиазм, а недавний «новый опыт», более криминального толка, доставил ей столько радости, что отказаться невозможно.

– Я только заброшу пакеты в машину, и пойдем.

* * *

Мы зашнуровываем ботинки и, цепляясь друг за дружку, как сироты военной поры, ступаем на лед. К счастью, на катке почти никого нет, за исключением влюбленной парочки и стайки подростков. Стоит нам расцепиться, я тут же падаю, причем дважды, а мама падает только один раз, но, судя по радостному визгу, дело обходится без увечий. Затем, прежде чем я успеваю понять, что к чему, мы делаем круг, постепенно входим в раж и в конце концов начинаем выписывать всевозможные элементы – движемся назад, рисуем восьмерки и танцуем под рождественские мелодии. По крайней мере, мама. Я просто радуюсь тому, что держусь на ногах, и периодически бросаю тоскливые взгляды в сторону выхода.

Мама подъезжает ко мне и резко тормозит, изобразив лихой зигзаг.

– Рори, это так здорово! Мне так нравится! Почему я никогда не пробовала кататься раньше? Спасибо за сегодня и за то, что приехал домой. Признаюсь, я ужасно переживаю, и то, что ты рядом, очень поддерживает.

– Мамуля, это так понятно, – говорю я, пытаясь двигаться в том же темпе, потому что она катится задом наперед, лицом ко мне.

– Я смерти не боюсь. Рак, безусловно, способствует осознанию собственной смертности, и я то впадаю в панику, то смиряюсь, но мой самый большой страх – это оставить тебя. – Она останавливается и касается моей щеки. Я накрываю ее руку своей, и минуту так мы стоим. – Я знаю, что ты взрослый, и тем не менее… для меня ты всегда будешь ребенком, и я должна быть здесь как можно дольше и наблюдать за тем, как ты растешь.

Мы стоим на льду, мимо проносятся подростки, и более странного места для подобного разговора трудно представить.

– Я уже вырос, – смеюсь я. – У меня даже волосы есть на груди.

Я вскидываю бровь, и мы дружно смеемся, вспоминая о том времени, когда мне так отчаянно этого хотелось, что я даже нарисовал себе волоски шариковой ручкой.

– Но я двумя руками за твой план. Я горячо голосую за то, чтобы ты была здесь как можно дольше.

– Отлично. – Она энергично кивает. – Для меня это что-то вроде побудки – призыва сделать то, чего всегда хотелось, но на что недоставало смелости.

– Типа магазинной кражи?

– Да, и катания на коньках. – Она обводит рукой каток. – Когда разберусь с операцией и все будет хорошо… так и будет… тогда в следующем году я столько всего сделаю.

– Очень рад это слышать.

– И еще я буду выражаться прямее.

– Боже, спаси и сохрани, – притворно охаю я.

– Да, и я начну прямо сейчас. Замечательно, что у тебя дела идут хорошо. Ты даже носишь смарт-часы. – Это действительно так. – Когда Джессика погибла, я за тебя переживала, я знала, что тебе нужно время, но я никогда в тебе не сомневалась. Посмотри на себя – ты образец успешного любящего сына. Но…

– Я в порядке, мама, правда.