Каждый день

Ен выглядел эффектно, его обычные черные брюки весьма роскошно смотрелись с приятным голубым пиджаком и белым галстуком на фоне такой же небесно голубой рубашки. Про голос я промолчу. Это очень трудно выразить. Его великолепный голос был настолько чистым и приятным, что я испытал то, что давно не чувствовал – счастье! Да, будь Глен знаком с моими друзьями, они бы единогласно заменили бы низкого тенора меня, на прекрасного романтического и высокого тенора Глена. Для меня, для моего воображения, юноша выходил из голубого дыма, словно ангел, а вокруг полу–мрачная атмосфера, практически как в театре. Пространство, где за роялем сидел Глен было словно белое облако, освященное луной. Каждая нотка в песне, каждая ее часть была наполнена душой. Не может быть, Глен положительно воспринял мое нравоучение, в первый раз без каких либо колебаний. Об этом точно можно сказать, что Глен Петти, юноша, что играет мою песню, оправдывает ее название. И Анна Мария, разумеется была в восторге. Она сидела чуть ближе к сцене, чем я. А в ее глазах напрашивается эта фраза – Навсегда в моих мечтах!

Мне осталось только пожелать удачи влюбленным, надеюсь, подобие моей истории с Эми не коснется их.

– Ты был великолепен! – когда Глен удалился за сцену, а следом за ним, там оказался я.

По понятным причинам, за сценой, где было много народу, ответить осыпающему его овациями мне он не имел возможности.

– Г–Л–Е–Е–Н! Это было потрясающе! – чуть позже, сюда пришла Анна.

Кажется, что ее остальные номера уже мало интересовали.

– П…правда?! – Ох, спасибо тебе… – с глазами в пол, неловко отвечал Глен.

Их глаза соединились в месте, и между ними проскочила искра. А искра дала началу долго влюбленного взгляда. Все получилось как нельзя хорошо, у меня получилась любовная история, хоть и не со мной, но что–то полезное смог сделать. Если у меня не получится такого снова испытать, пусть этим наслаждается мой друг, ведь у него все впереди.

– Думаю, задание выполнено…тут моя помощь уже не нужна… – тихо сказал я и столь же беззвучно исчез.

Отойдя подальше, я заметил слишком знакомое синее сияние под моими ногами. Да, я оказался прав, в нескольких метрах от меня, играя на контрабасе какую–то неестественную мелодию, стоял Ангел Смерти, мой старый знакомый. Громадная фигура в белом фраке и с серыми крыльями извлекала звуки из контрабаса, не используя смычка. Музыка, что он играл, была мне каким-то образом знакома, но понять я этого почему–то не мог. Если бы не тот факт, что передо мной стояла сама смерть, я бы подумал, что он вовсе не играет, а стоит рядом с инструментом, перебирая пальцами, музыка где-то рядом звучит.

– Это снова знакомый мне дух, как неожиданно…жаль ты не видел этого, то было очень прекрасным зрелищем… – направил свою фразу в сторону Ангела смерти я.

– Я наблюдал за всем этим. Это здорово…восхитительно! – ответил со своей обычной улыбкой мой старый друг. Думаю я с уверенностью могу его таковым считать.

– Правда!? А…да…Глен долго репетировал. Боялся, стеснялся и плакал…Но я говорил, что все будет в порядке! И так и получилось. Да и самое главное, Анна Мария! Теперь я могу сказать наверняка, эта девушка нашла того самого, а этот парень дошел до своей любви всей жизни… Это…э–т–то…п–п–п–п–о–р–а–з–и–т–е–л–ь–н–о! – мою радость невозможно было сдержать, меня переполняло это чувство до краев, мне казалось, что я даже чувствую что–то телом, хотя его и не было.

Радовался как мальчишка, а сели быть точным, как мальчик, который доволен.

Я чувствовал удары сердца, мне было и жарко и холодно одновременно, но это не могло произойти. Вздохнув с облегчением, частично остановив свою радость, я вновь взглянул в глаза Ангелу. Но я увидел не ту обыкновенную улыбку, я увидел какую–то грусть или тревогу, а улыбка была маской прикрытия. Оглядываясь по сторонам и смотря в его глаза, я вдруг подумал, что это конец и мне пора на тот самый суд, про который пишет Библия. Мое время пришло. Радость быстро сменилась тоской, но я все равно позволил себе спросить – Все ужасно?

– Нет, что ты…все отлично! – ответил мне посланник небес. – Дэвид, пора…

– И что будет теперь? Меня…отправят в ад? – спрашиваю я.

– С чего ты это взял? – спросил в недоумении он, готовясь мне разъяснить что-то важное. – Никакого ада! Но тебе (пауза) …пора уходить. Твое наказание подошло к концу, ты очень много сделал хорошего и не только для себя. Теперь тебя ждет твой заслуженный покой…

– Вот так…но… Но я ведь… – отвернулся я в сторону Глена. – …совсем недавно обрел хорошего друга. И это последнее время стало лучшим, какой бы не была моя жизнь до того… Я участвовал в приключении, пусть и не в своей жизни… Но это было волшебно и весело! Как…что меня будет ждать?

Внезапно мне стало очень нелегко. С одной стороны, я должен радоваться тому, что смогу освободиться от своего заточения. Но с другой стороны Глен, все это, мое время, проведенное в этой компании, неужели я больше не буду шутить на тему живописи, а Ен не будет заходить в коморку, стуча, в мою дверь. И я не увижу этого всего больше никогда…