Каждый инструмент – молоток. Правила жизни и творчества бессменного ведущего «Разрушителей легенд»

Как только все детали были закончены, я отправил их в окислитель, чтобы добавить характерную алую и голубую окраску, которую используют в НАСА. Не могу передать, какое воодушевление я почувствовал, получив их назад, словно подарки на Рождество!

Я делаю то же самое всякий раз, когда принимаюсь конструировать нечто сложное, используя материалы и методы, с которыми ранее работал не так часто. Если мне нужна одна штука, то я начинаю изготавливать три. Если мне требуется пять, то я планирую создать восемь, поскольку неизбежно накосячу по пути и запасные детали – моя страховка. Это буфер для (неизбежных) ошибок. Это мой клапан избыточного давления. Мой план всегда такой: я не знаю, как изменятся обстоятельства, но я знаю, что они СТАНУТ меняться, так что лучше я буду наготове. Когда я делал Перчатку Тьмы из «Хеллбоя», я изготовил четыре копии всех компонентов и заказал по четыре экземпляра стеклянных трубочек для каждого пальца. К тому моменту, когда я прекратил совершать ошибки и выкидывать испорченные детали, у меня осталось достаточно, чтобы собрать две перчатки – одну для себя и одну для Гильермо дель Торо.

Позже в 2017-м я захотел перевести свои игры с механической обработкой на новый уровень и для этого изготовить нечто на самом деле сложное – застежки на передней части моей реплики скафандра из программы «Аполлон». На груди такого скафандра располагается шесть соединительных элементов, и только два из них одинаковые. Это означало, что мне предстоит сделать пять очень похожих, но все же отличающихся деталей, каждая из которых требует одиннадцати различных наладок станка – уровень сложности в механообработке, которого я до сих пор не достигал, и обильное поле возможностей напортачить. Я подготовился к потенциальным косякам, собрав достаточно материала для восьми элементов, просто чтобы быть уверенным. И все же этого мне едва хватило. Я полностью испортил два комплекта на ранних стадиях процесса изготовления. К счастью, я научился достаточно на этих неудачах, так что остальные получились отлично, и в итоге весь скафандр тоже.

Творчество – это итерация

Гивер Тулли рассказал мне удивительную историю из прошлого Brightworks – основанной им школы для созидателей, которую он расположил в здании старой майонезной фабрики. Это был первый или второй год после открытия, и утром одного из понедельников учителя взяли и унесли все стулья из учебной комнаты. Когда чуть позже явились ученики, случилась небольшая конфузия. «Что-то вроде: „О нет, что случилось с нашими стульями?“ И эти дети были нашими студентами в свои семь лет», – вспоминал он.

СЕМЬ! Это только первый или второй класс, и тут их прекрасная дерзкая учительница предлагает им выбор: вы можете стоять весь год или пойти со мной в мастерскую, где мы изготовим наши собственные стулья. Я настолько волнуюсь, вспоминая эту историю, что позволю Гиверу продолжить ее с этого места:

«Итак, они отправились в нашу маленькую мастерскую и там соорудили стулья, используя те наивные представления, которые у них были насчет вещей вроде винтов и клея. Некоторые стулья не пережили даже процесса доставки из мастерской в класс, и ни один не протянул более двух дней, они все развалились. Но всякий раз, когда один из стульев ломался, его создатель брал свое творение, водружал на стол и все изучали его, чтобы понять: „Окей, и что случилось с этим стулом?“

В конечном счете дети оказались в той же самой ситуации: им снова было не на чем сидеть. И на это учительница сказала: „Давайте попробуем еще один подход“, – и они вернулись в мастерскую, чтобы изготовить второе поколение стульев. На этот раз, посмотрев на несколько стульев и увидев вещи вроде поперечных реек и других крепежных элементов, дети были куда более точными, поскольку они среди прочего открыли такую вещь: если ножки разной длины, то стул разваливается.

Стулья второго поколения были уже лучшего качества. Но то, что они держались и не разваливались, вовсе не означало, что они были комфортабельными. Так что ученики снова отправились в мастерскую – за третьим поколением. И на этот раз они начали с изучения таксономии стульев. Они сделали полевые вылазки, сходили в мебельную мастерскую, посидели там и посмотрели, как рабочие собирают стул с помощью штифтов. Затем они прошли через урок, и все эти вещи стали для них ясными: ага, вот тут надо сделать прорезь глубиной 1/32 дюйма. Ага, вот из какого дерева надо делать стул, это вовсе не мягкая сосна, а твердая древесина.