Каждый Наследник желает знать…

– И ты не будешь против… если я покину свое узилище и вернусь на Белый Свет? Как давно я там не был… Боюсь, кроме названия в моей памяти от него мало что осталось, хотя и грезил об этой минуте каждый день на протяжении десяти веков. Каждый, кто провел в тюрьме хотя бы день, поймет меня – и не поймет, как я до сих пор не сошел с ума. Но мои силы поддерживала надежда… – Гаурдак смущенно умолк. – Прости. Кажется, я от радости несу что попало… Но просто я до сих пор не в силах поверить, что, наконец, увижу солнце… свет… горы… птиц… Это чудо! Иван… ты… ты… я не знаю, как мне выразить свою благодарность… но клянусь: ты не пожалеешь о своем доверии ни на мгновенье!

– Не стоит… на моем месте так поступил бы каждый… – сконфуженный дифирамбами, пожал плечами царевич, красный от шеи до затылка.

«Расскажи это Сеньке».

– Стоит, – в ответ не на странную, невесть откуда выплывшую мысль, но на слова горячо закивал Гаурдак. – Еще как стоит! Просто удивительно, что на Белом Свете есть такие люди, как ты!

– Моя жена говорит то же самое, – смущенно хмыкнул Иванушка. – Только добавляя при этом «еще». А иногда и кое-какие эпитеты.

– Надеюсь, такие, как ты, никогда не переведутся! – не уточняя отчего-то, какие именно эпитеты добавляет супруга лукоморца, воскликнул баритон и, помявшись, робко напомнил: – А-а-а… Иван?.. Ты… хотел меня выпустить?

– Да! – с готовностью подтвердил царевич.

– Для этого тебе надо разомкнуть круг, – деликатно подсказал полубог. – Иначе я не смогу уйти. Заклинание так построено, что одного желания маловато.

– Да, конечно!..

– О, спасибо тебе, Иван, спасибо!!! Твоего благодеяния я не забуду никогда! Ты – самый лучший из всех знакомых мне людей – да и из незнакомых, я уверен! Как мне не терпится! Как мне не верится!.. Скорей же, умоляю тебя, скорей! Я мечтал об этом тысячу лет, десять веков, триста шестьдесят пять тысяч дней!..

Тепло и слегка сконфуженно улыбаясь невидимому собеседнику, Иванушка потянул руки из ладоней Адалета и Ахмета…

И замер.

«Что построено кучей умных людей, один дурак может уронить всем на головы за секунду», – прозвучало в его мозгу так же явственно, как будто кто-то сказал ему это на ухо.

– Одна голова хорошо, да жестко спать, – по странной ассоциации пришло на ум – и сразу же на язык лукоморцу.

– Что?.. – на несколько мгновений забыв даже радоваться и благодарить, озадаченно переспросил Гаурдак.

– Это… пословица такая, – покраснел Иван.

– Какая-то странная, – недовольно заметил баритон.

– Да, странная, – быстро заговорил Иван, – но это один король так говорил, потому что он все пословицы всё время путал, и эта у него получилась из двух: «Одна голова хорошо, а две – лучше» и…

– Но причем тут?..

– Причем?..

«Иван. Ты дурак».

– При том, что сначала я должен все рассказать моим товарищам! – осенило его. – Они прилетели со мной, мы всегда всё решаем сообща…

– Товарищам? Зачем? – забеспокоился полубог. – А если они будут против?

– Поначалу – может, я ведь тоже не сразу поверил тебе, но мы им всё объясним, и они поймут!

– А если нет?! Если они не захотят не только понимать меня, но и просто слушать?! Сначала выпусти меня, а потом расскажешь! Не будь таким жестокосердным! Каждая секунда для меня в этом узилище – еще один век!

– Твое неверие в людей, конечно, понятно… – обиженно произнес лукоморец. – Но непонятно.