Каждый Наследник желает знать…

– Это он… он… он… – потрясенный до глубины души, бормотал без остановки лекарь, тряся головой, словно надеясь, что наваждение, каким бы оно ему не представлялось, от этого рассеется и сгинет.

Но, похоже, ни рассеиваться, ни пропадать морок не собирался, и потерянное бледное одутловатое лицо странным маятником качалось в полутьме чердака.

– Он – это кто? – не выдержала первой Сенька.

– Королевский… почтовый голубь… – точно всё еще не веря себе, медленно проговорил атлан. – Специально выведенная магами порода… очень малочисленная… Каждая птица стоит как взрослое дерево… Есть только у короля… Может отыскать любого человека в стране… даже если никогда его раньше не видел… и не знает места, где он живет…

– Как? – не понял отряг.

Фикус задумался.

– По запаху, может?

– Как собака? – недоверчиво выпятила губу царевна.

– А чем королевский голубь хуже какой-нибудь помоечной шавки? – обиделся лекарь. – В любой точке страны и даже за границей!

– С дуба падали листья ясеня… – присвистнул Кириан, и лютня его с тихим изумлением звякнула в такт словам хозяина.

– Но зачем королю присылать матери покойной кухарки волшебного голубя ценой в дуб? – в непонимании наморщил лоб Олаф.

– Которая после этого сбегает из дому, наложив на крыльцо заклятье?.. – продолжил менестрель.

Как не замедлил бы выразиться отсутствующий Ахмет, масло растерянности царевны можно было черпать ложкой оторопи и намазывать на лаваш недоумения.

– Вот бы знать… вот бы знать…

Голубая птица массового поражения была спущена с чердака в дом с приличествующей ее стоимости церемонностью. Поискав глазами вокруг и не найдя, куда бы можно было поставить просторную клетку, незваные гости вернулись на кухню, она же прихожая, отодвинули на край стола тарелки с недоеденным то ли обедом, то ли завтраком, и водрузили птицу на усеянную крошками столешницу.

– А разговаривать, часом, он не умеет? – глянул с надеждой сначала на голубя, потом на атлана менестрель.

– Н-не думаю… – без особого убеждения пробормотал окончательно растерявшийся медик.

– Хотя при его цене мог бы не только говорить, но и пирожки жарить, и на скрипке играть, и крестиком вышивать, – заметила Сенька.

Птичка, похоже, соображений царевны не разделяла, потому что коротко буркнула что-то себе под клюв и демонстративно повернулась к честной компании тылом.

При ближайшем рассмотрении выяснилось, что к лапке голубя был прикреплен небольшой цилиндрический футлярчик – увы, пустой.

– Значит, он письмо сюда принес, – глубокомысленно почесал подбородок отряг. – Которое старушка достала, прочитала…

– И убежала, – снова добавил Кириан. – Предварительно превратившись в ведьму.

– А может, ведьма уже была с ней? – Сенька кивнула на задвинутый к стене ассортимент тарелок. – Для одного человека – многовато.

– И они вместе убежали? – уточнил бард.

– Может, вместе. Может, по отдельности… – вздохнула царевна. – Главный вопрос теперь в том, вернется ли бабулька обратно…

– А если вернется, то когда, – резонно подытожил конунг. – Нам ждать недосуг.

– Хм-м-м… – хмуро скрестила руки на груди Серафима, обдумывая возможные варианты развития событий – один другого кислее.

Вдруг глаза Кириана зажглись.

– Слушай, Фикус!

– Да, музыкант? – настороженно покосился на него лекарь.

– А ты умеешь этими птичками пользоваться? – бард ткнул пальцем в голубя, апатично восседавшего на жердочке, словно происходящее вокруг его совсем не касалось.

– Нет, – покачал головой атлан. – Этим занимается исключительно королевский голубятник, волшебник, перенявший секреты ремесла у своего учителя лично. Да я и не думаю, чтобы почтовые голуби стали слушаться простого человека…

– Жалко, – поджав губы, хмыкнул менестрель. – Значит, отправить его с запиской к Вишне или Груше не удастся…

– И что теперь делать будем? – вопросительно пробасил отряг.

– Как всегда в таких случаях, – вздохнула Сенька, – поступим предельно тупо.

– Это как?

– Пойду, поговорю с соседями. Ждите меня… ну, скажем, на том же углу: в дом вернуться без наших переодеваний я все равно не смогу. Да и зачем?

– Осмелюсь предложить вашему величеству и вашему высочеству встретиться в трактире, – услужливо произнес знахарь. – Направо, в двух кварталах отсюда, на углу этой улицы и Большой Торговой. «Скелет в шкафу».

– Замечательное название! – хмыкнул Кириан, и глаза его впервые за весь день радостно заблестели.[41]

Оживился и Олаф:

– А пирогами там кормят?

– Что закажете, ваше величество, тем и кормят.

– Первая хорошая новость за сутки! – расцвел было конунг, но почти сразу же осекся смущенно. – Слушай, Сим, если хочешь, мы можем пойти говорить с соседями вместе с тобой!

– Если они окажутся не слишком разговорчивыми, я намекну им, что ты тоже хотел заскочить пообщаться, – дрогнули губы Серафимы в шкодной улыбке, но тут же снова поджались и напряглись.

– Что случилось? – заметил и забеспокоился рыжий воин.

Но ее ответ был обращен к придворному знахарю.

– Мастер Фикус… а Груша когда-нибудь вообще держала в доме птиц?