Каждый раз, целуя…

– Прекрати, – рассердилась Дженнет. – Ты все выдумываешь. То, что ты прыгнула в постель, к моему брату вовсе не означает, что и все остальные делают то же самое.

– Возможно, нет. Однако нельзя сказать, что ты не питаешь никаких чувств к… О Боже! Это Блэкберн, да?

– Разумеется, нет! – нагло соврала Дженнет. Меньше всего ей нужно было, чтобы ее невестка сообщила эту новость своему мужу.

Откинувшись, Эйвис наклонила голову набок и объявила:

– Да, это он.

Дженнет опустила голову и закрыла лицо руками.

– Эйвис, не говори Бэннингу.

– Такой личный разговор нельзя вести в гостиной. – Быстро подойдя к ней, Эйвис подняла ее со стула. – Пойдем в оранжерею.

Пройдя по коридору, они дошли до двери и, осторожно выскользнув из дома, побежали в оранжерею.

Быстро убедившись, что слуг поблизости нет, Эйвис усадила Дженнет на чугунную скамейку возле апельсиновых деревьев.

– Теперь рассказывай, – приказала она подруге.

– Я не могу заставлять тебя хранить мои секреты от Бэннинга.

– Дженнет, ты была моей лучшей подругой задолго до того, как я вышла замуж за твоего брата. Я всегда буду строго хранить твои тайны.

– Я не в силах перестать думать о нем, – Дженнет закрыла глаза.

– Думать о нем как?

– А как, по-твоему? – Открыв глаза, Дженнет в упор посмотрела на подругу.

– О Боже! – прошептала Эйвис. – Со мной тоже такое было. Это ужасно неприятно.

– Но ты нашла выход. Я же, вполне понятно, не могу сделать его своим любовником.

Прижав палец к губам, Эйвис прохаживалась по дорожке.

– Да, я понимаю, что не можешь. Однако ты можешь сделать другого мужчину…

– Эйвис! Я никогда так не поступлю.

– Нет? – с недоверием отозвалась Эйвис. – Это очень красиво, Дженнет. Но если Блэкберн убил Джона случайно, что мешает тебе быть с ним?

Дженнет смотрела вниз, на свое бледно-желтое утреннее платье. Ей очень хотелось рассказать Эйвис всю правду и наконец освободиться от этой непомерной ноши, но она не могла этого сделать – правда была слишком ужасной.

Должно найтись убедительное объяснение того, почему она не может взять его в любовники, кроме того очевидного факта, что это для нее неприемлемо.

– Через несколько недель я уезжаю во Флоренцию. Было бы просто несправедливо затевать это, когда я знаю, что скоро уеду.

– Ну конечно, – усмехнулась Эйвис. – Скорее, это самое подходящее время, раз ты не хочешь выходить за него замуж.

– Ты что, не веришь мне?

– Нет. Думаю, ты хочешь его независимо оттого, что было у тебя в прошлом, и никакой другой мужчина его не заменит. Если ты этого не сделаешь, то всю оставшуюся жизнь будешь мучиться вопросом, как все могло бы быть.

– Ты меня удивляешь, Эйвис, – покачала головой Дженнет. – Ты получила такое же строгое воспитание, как и я, и все же ты, стоя передо мной, чуть ли не заставляешь меня завести любовную связь с мужчиной, который убил моего жениха.

– София сказала мне, что он возвращается в твою жизнь. А для этого должна быть более серьезная причина, кроме желания получить от тебя помощь в поисках невесты.

– София предсказала его появление, вот и все, – отозвалась Дженнет. – Она вовсе не говорила, что мы влюбимся, друг в друга, или станем любовниками, или вообще между нами будут какие-то близкие отношения. Она лишь сказала, что он возвращается в мою жизнь.

Эйвис снова рассмеялась:

– Поверь мне, София говорит людям только то, что, по ее мнению, они могут сделать на данный момент.

Встав, Дженнет отошла к невысоким лаймовым деревьям и, поглаживая зеленый лист, прошептала:

– Он дважды целовал меня.

– И?… – Эйвис остановилась у ряда апельсиновых деревьев.

– Это было изумительно. Не похоже ни на один поцелуй в моей жизни. Я не хотела, чтобы он закончился.

– Думаю, тебе следует поскорее решить, хочешь ли ты его соблазнить.

Об этом нечего было даже думать. Дженнет знала, что никогда не сможет быть с Мэтью в таких отношениях.

Мэри будет ему прекрасной женой, а Дженнет не могла выйти за него замуж. Она пообещала отцу, что никогда не выйдет замуж за игрока или охотника за состоянием, а Мэтью был и тем и другим. Мэри будет греть его постель каждую ночь – при этой мысли Дженнет внезапно показалось, что ей в сердце вонзили кинжал.

– Эйвис, я никогда не буду с ним вот так.

Мисс Марстон и Мэтью под руку шли по осеннему саду. От кружившего вокруг них ветра Мэтью было холодно и Мэри, очевидно, тоже. Им следовало остаться в доме у камина и играть в карты.

– Расскажите о ваших имениях, – заговорила девушка, чуть туже завязывая шляпу, и, оглянувшись, улыбнулась сопровождавшей их горничной.

– У меня, их только два плюс дом в городе.

– Они большие?

– Приличного размера, хотя не столь велики, как у других пэров.

– Прекрасно. А слуг у вас много?

Мэтью вздохнул, стараясь подобрать лучший ответ на тот вопрос.

– Для каждого из имений требуется около двадцати слуг и немногим больше десяти в городе.