Каждый сам за себя

Борьба забрала слишком много сил. В большинстве моральных. На полноценный секс Кира бы ни за что не пошла. А он… так глупо… не захотел ломать её под себя. Потому подхватил её ладошку, тонкие пальчики, и, придерживая своей рукой, широкой и крепкой, лишь направил. Сжала она член уже сама. А он зафиксировал ладонью поверх её. Первое движение получилось рваным, рассредоточенным. Макс захрипел, в глазах потемнело от извращённого удовольствия. Он хотел её слишком сильно, чтобы позволить забавляться или просто соскочить, потому надавил на ладошку ощутимее, направил, давая понять, в каком ритме стоит продолжить. Но Кира… казалось, она и вовсе не понимает, что делает, так на него смотрела. Жила этим моментом, этой близостью. Дышала этим коротким контактом, зависела от него. И застонала в голос, чувствуя, как член под её пальчиками напрягается сильнее, как разбухает головка, как мутнеет его… до этого ясный взгляд. А потом выстрелила сперма, оставляя горячие влажные следы на её груди, на шее. Осознавая произошедшее, Кира задышала чаще. Пыталась одёрнуть руку снова и снова, но Макс не отпускал. Слишком дорого ему дался этот вечер. И сердце, продолжая колотиться где-то в горле, ещё долго не соглашалось успокоиться. Рука в перчатке разжалась, отпуская шею, и хриплый вздох Киры разорвал вакуум пространства.

Глядя на Макса, теперь она боялась пошевелиться. Его боялась и себя. Боялась увидеть раскаяние в его глазах, прочитать сомнение на лице. Боялась в нём ошибиться. А он подался вперёд и провёл кончиком носа по влажному виску, балдея от того, как усилилась дрожь в её теле. Смотрел внимательно на приоткрытые губы, чувствовал на себе непослушные руки, которые то ли цеплялись из последних сил, то ли пытались оттолкнуть. Видимо, Кира так и не определилась, что делать дальше. Он помог сделать выбор и прижался губами к уголку её рта. Не почувствовав должного сопротивления, скользнул кончиком языка за её верхнюю губу, провёл им по острию белых зубов.

– От тебя пахнет возбуждением. – прошептал Макс на выдохе. – Сладким, острым. – порочно улыбнулся он, чувствуя, как Кира приходит в себя, как пытается подобраться, чтобы сделать рывок или оттолкнуть самой. – Но мы ведь не будем торопиться, да? – подсказал он ей правильный ответ и только тогда отпрянул.

Боковым зрением Макс уловил, как Кира пошатнулась без его поддержки. Он отвернулся, поправляя брюки, и втянул голову в плечи, когда раздался звон битого стекла: осколки антикварной лампы собрались аккурат у его ног. Это Кира так возмутилась его громкому заявлению.

– Так в себе уверен? – вырвался из неё упрёк.

И всем своим видом она бросала ему вызов, ответить на который Лавров просто не смог. Преодолев расстояние между ними в два шага, Макс толкнул Киру от себя, укладывая на стол спиной. Он справился и с бесконечным подолом платья, задирая его до живота, и без труда сломил сопротивление, забрасывая её ноги себе на бёдра.

– Чтобы знать о желании женщины, необязательно сунуть руку в её трусы. – прорычал он ей в губы. Прижимался к ним плотно, чувствовал её вкус, её сорванное дыхание и довольно усмехнулся. – Ты уже всё мне сказала. Своими бля**кими стонами. – заявил Макс и готов был поклясться, что Кира точит зубки, чтобы откусить к хренам его язык!

Отстранялся от неё Макс, уже чувствуя новый прилив возбуждения. Он устало вздохнул, глядя, как Кира торопливо соскочила со стола и принялась судорожно одёргивать изрядно смятое платье, растрёпанные волосы, с каким отвращением на лице она стирала с груди и шеи белёсые капли. Избавляя её от мучений, Макс стянул с волос широкую резинку, небрежным движением расправил пряди по плечам. Кира оценила заботу, закрываться от прикосновений не стала, только напряглась.

– Тебе, значит, так нравится? – сорвалась с её губ насмешка. Макс ей подмигнул.

– Как мне нравится, я тебе потом покажу. Одними стонами не отделаешься.

– Уже боюсь. – прошептала Кира, расправляя плечи, выставляя вперёд грудь. Макс оценил роскошный вид, сощурил глаза, однозначно кивнул.

– Боишься вряд ли, а вот напрашиваешься точно.

Кира растянула губы будто в пьяной улыбке, вызывающе подалась вперёд:

– Напрашиваюсь!

И глянула на него прямо. В самую душу. Прицельно. Так, что дыхание перекрыло, и сердце будто замедлило ход. Смысл этих слов дошёл до Макса не сразу. А потом вставил круче любого наркотика. И больше не отпускал: долбил по мозгам с завидным постоянством. Он сухо усмехнулся и внимательно присмотрелся к Кире: это была не проверка и не шутка. Не очередное испытание.

– Предлагаешь потрахаться? – не поверил он, а Кира одарила взглядом исподлобья. Жарким, жадным, голодным.

– Да. И почему-то мне кажется, что ты согласишься.

– Какое мерзкое чувство, правда?.. – прохрипел он. – Осознание того, что становишься зависим от эмоций другого человека. – проговорил Макс без должного удовольствия.

Кира склонила голову набок и независимо повела плечом.

– Никто не знает, что будет завтра. Глупо будет не попробовать. Ты так не считаешь?

– Только сейчас об этом подумала?