Каждый твой вздох. Там, где заканчиваются слова, начинается танец

– Ты была зачата здесь, на Ибице, летом 1978 года. Твоя мать уехала с острова, не зная, что ждет тебя.

– Нет. Хватит, Амалия. Этого не может быть. Я не могу тебе поверить. – Бьянка чувствует внезапное отчуждение, это ощущение такое сильное, что ей хочется исчезнуть.

– Прошу тебя, выслушай меня. – Амалия кладет руку ей на плечо. – Ты потрясена и имеешь на это полное право. Но позволь мне все объяснить.

– Что еще ты собираешься объяснять? – Она не желает больше ничего слушать. Лицо искажено от напряжения, ей хочется лишь упасть и заплакать.

– Когда твоя мать узнала, что беременна, и сообщила об этом твоим бабушке и дедушке, это стало шоком для всех. Но постарайся не судить их – в то время любая семья отреагировала бы точно так же. Они думали лишь о том, как сделать так, чтобы все выглядело пристойно, – слова даются Амалии с трудом, в глазах – слезы. – Они посоветовали Саре помириться с Раньеро, который любил ее и принял бы даже в этом положении, и все разрешилось бы свадьбой, как у приличных людей. – Она на несколько секунд умолкает. – Но надо заметить, что звучало это скорее не как совет, а как приказ…

Бьянка была не в силах ответить, по щекам ее медленно текут слезы, горькие и непрошеные.

– Я никогда не думала, что придется тебе об этом рассказывать, – продолжает Амалия. – Но Судьба решила это за меня, послав мне тебя. Я сразу же поняла, что именно поэтому ты и приехала сюда – в тот самый день, когда открыла дверь своего дома и увидела тебя.

– Я… я не… – бормочет Бьянка. – Почему же ты сразу не сказала? – Бьянка прикрывает глаза, голос ее глухой от слез. – Почему говоришь только сейчас?

– Потому что таков был наш уговор с Сарой. Я дала ей обещание. – Амалия прижимает пальцы к глазам, будто силясь прогнать слезы. – Все эти годы ты ничего не знала, потому что твоя мать решила никому не открывать этой тайны. И я отнеслась к этому решению с уважением, думая, что так будет лучше и для тебя.

Как бы ей хотелось сейчас вернуть родителей. Сару и Раньеро. В этот момент она чувствует себя маленькой девочкой – дочкой этих двух людей, которые безумно любили ее. Безутешной маленькой девочкой.

– Так значит, если бы Дэвид не объявился, ты ничего мне не рассказала бы?

– Не знаю… Наверное, нет, – признается Амалия и сглатывает горький комок в горле. – Но, уверена, коли ваши пути пересеклись, то это вам обоим во благо.

– Во благо? Я уже не знаю, что это такое. – Бьянка искоса смотрит на нее, голос ее срывается от плача. Она уже ничего не знает, не знает даже, кто она. Не знает, кто перед ней. Не знает, где она.

– Выслушай меня. – Амалия встает и мягко берет ее за плечи, по-матерински гладя волосы. – Чтобы не нарушать данного Саре обещания, за все эти годы я так и не сказала Дэвиду, что у него в Италии есть дочь. – Она говорит медленно, словно каждое слово весит неимоверно тяжело. Этот груз она больше не может держать в себе. – И я не сделала этого даже когда она умерла, потому что рядом с тобой был Раньеро, и он был замечательным отцом. Но теперь, Бьянка, ты здесь, и ты на первом месте, и имеешь право знать правду. Теперь тебе решать, что с ней делать.

Бьянка молчит, взгляд ее полон растерянности, слезы текут по щекам, скапливаясь в горле.

– Ты имеешь право сделать выбор. – Амалия прижимает ее к себе. – У твоей матери его не было. Во всяком случае, она не успела его сделать.

Бьянка позволяет этим худым, но полным силы рукам обнять себя. Некоторое время она молчит, глядя вдаль. Небо уже начинает темнеть, море чернеет, приобретая металлические оттенки.

– Слушай себя, Бьянка, – тихо шепчет ей Амалия. – Все ответы – в твоем сердце.

Бьянка прислушивается к его биению. Она ощущает его в груди, во всем теле, в глубине живота. Этот звук пугает ее, причиняет ей боль. Он глухо стучится в эту пустоту, образовавшуюся внутри ее. Внезапно она высвобождается из объятий Амалии.

– Я не могу, мне не нужна эта новая правда! – кричит она с яростью и болью. – Я не хотела ее знать, сейчас мне ни к чему этот груз!

– Милая, прошу тебя… – Амалия хватает ее за руку, пытаясь удержать, но Бьянка отталкивает ее.

– Уж лучше бы ты молчала, Амалия! – напускается она на нее и тычет пальцем. – Лучше бы ты соблюла этот чертов договор до конца!

Она не может на нее смотреть, ей неприятно даже само присутствие Амалии. Бьянка поворачивается и бежит по каменистой тропинке.

– Куда ты? – Амалия бежит за ней, тщетно пытаясь догнать. – Бьянка, подожди!

Но та в последний раз оборачивается:

– Оставь меня в покое! – кричит она изо всех сил и взбегает вверх по тропинке. – Оставьте меня все в покое, черт бы вас побрал! – слезы снова застилают ей глаза. – Мне нужно побыть одной. Одной. Так мне хотя бы не будет больно, – шепчет она, но никто ее не слышит. Она бежит все быстрее, усталая, безутешная, сбивая ноги в кровь. Все бежит и бежит, хотя тропинка уже кончилась и начался асфальт. Она и сама не знает куда, да это и не важно. Главное – подальше отсюда.

Глава 34