Каждый в нашей семье кого-нибудь да убил

Алан продал Майклу информацию про Ребекку Маколи, жертву нераскрытого похищения, произошедшего несколько десятилетий назад. Вероятно, о том, кто ее убил. Точно о том, где ее тело: упрятано навеки вместе с мертвым полицейским. Прекрасное место – шесть футов под землей в чужом гробу. Я печатаю все это, пользуясь преимуществами высокоскоростного, не по горным грядам проложенного интернет-соединения, благодаря которому узнал, что это был обычный трюк чикагской мафии – так они поступали с людьми, которые должны исчезнуть, а значит, копы не могли не знать о существовании такого метода избавления от трупов, наряду с утоплением в цементных башмаках.

Алан действительно мог знать, где тело, так как был одним из тех, кто его прятал.

Помню, во время похорон произошла небольшая ссора с родными покойного: один полицейский, как теперь мне известно, Алан, хотел, чтобы тело кремировали, он утверждал, что таково было желание его напарника, они говорили об этом во время дежурства. Однако родственники не посчитались с этим и настояли на похоронах в гробу. Алан расстроился, и это понятно, потому что опустить труп Ребекки под землю не то же самое, что превратить его в пепел.

А цена? Это было самое простое. Алан хотел, чтобы Майкл заплатил ему долг семьи, не пожелавшей раскошелиться на выкуп. Выкуп, который потребовали с этих людей тридцать пять лет назад. И Майкл согласился на это, чтобы узнать, кто в ответе за смерть нашего отца.

Я попытался представить себе Алана, стремящегося скрыть следы преступления – тело девочки и возместить неуплаченный выкуп. Если он знал, что у моего отца есть доказательства, имело смысл убить его. Возможность представилась, когда погиб напарник Алана, и вместе с ним ему удалось погрести под землей свои тайны.

– Майкл нашел тело Ребекки. – Я решил оказать Марсело доверие и поделиться с ним своей догадкой, что второй скелет в фургоне – ее (ведь правда, кто еще это мог быть?). Глаза отчима округлились. Я поддал жару: – Оно в кузове фургона. Первым делом, выйдя на волю, Майкл занялся этим, и, если предположить, что он ждал этого три года, мы можем также сделать вывод: о местонахождении тела ему рассказал Алан. Проблема вот в чем: если отец имел доказательства по делу об убийстве Ребекки, едва ли они сводились к тому, куда спрятан ее труп.

– Так как тело погребли после его убийства, – согласился Марсело. – Значит, в тот вечер твой отец пытался сообщить своему куратору нечто другое. Передать какое-то доказательство. Думаешь, Алан продавал Майклу последнее сообщение Роберта своему куратору?

– Возможно. Но я не могу понять, зачем Алану торговать информацией о совершенном им самим убийстве. – Это не имело смысла, загадка требовала решения, а я пока его не нашел.

– Может, Алан никого не убивал, а лишь прикрывал того, кто это сделал. Он полицейский, не забывай, и, если был в долгу перед кем-то, могу поспорить, эти люди опасны.

Это вполне согласовывалось с тем, что раньше сказал мне в сушильне Майкл: по его мысли, Алан продавал кого-то. Вспомнились и слова брата, мол, жалких три года ему дали потому, что были люди, которые предпочли бы не обсуждать в открытом судебном процессе историю Алана. Все сходилось. Читатель, я понимаю, эта сцена относится к разряду «Герою открывается суть».

Марсело наблюдал, как я перевариваю информацию и пытаюсь понять, верю ли ему.

– Отмотаем пленку на три года назад. Жизнь Алана катится по наклонной, он то и дело попадает в тюрьму и едва наскребает себе на жизнь. Может быть, он считает, что Ребекка Маколи – это та точка, с которой все пошло не так, и решает, что готов кого-то сдать. Он возвращается к тому, с чего все началось, и завлекает Майкла обещанием открыть ему правду об отце.

– Ясно, почему он не выбрал для этого меня. – Я покачал головой. – Не мне заниматься семейной историей. Поэтому только я и пользуюсь доверием Майкла. Я согласился давать против него показания в суде, то есть знал недостаточно, чтобы испугаться, а мне, вероятно, следовало бы. Этим я снискал его доверие.

Марсело стиснул зубы, видимо, ему хотелось возразить, мол, облегчив наказание для Майкла, он тем самым должен был заслужить такое же отношение к себе, но, кажется, передумал.

Я этого не сказал, но возраст вел Марсело прямиком в число подозреваемых. Теперь я искал человека, который мог бы совершить убийство тридцать лет назад и сегодня утром. В эту категорию попадали Одри, Марсело, Энди и, вероятно, Кэтрин. Последняя была тогда еще слишком молода, но при ее бурной юности нет шансов угадать, куда могло занести эту бунтарку. В то время я еще мочился в постель, так что не попадал в список наиболее вероятных подозреваемых. Но опять же, я считал, что обе жертвы пали от рук одного убийцы, а если мотивом была месть? Злоба передается по наследству так же, как «Ролекс». Не беря во внимание возраст, подозревать можно было любого. Черт, а вдруг сама Ребекка выросла и теперь мстит своим обидчикам?