Каждый в нашей семье кого-нибудь да убил

– Простите. – Энди поднял руку. Он был меньше всех расстроен и больше всех озабочен: то и дело бросал взгляд за окно, на очередь из людей, занимавших места в автобусах. Даже если причиной его интереса было стремление к самосохранению, я радовался, что кто-то задает вопросы, так как сам был не в состоянии. – Устройство для перемешивания воздуха?

– Чтобы использовать пепел с такой целью, нужно привести в движение воздух. Снег за окном был уплотнен, в нем было проделано цилиндрическое отверстие, я бы сказала, что кто-то просунул сквозь него воздуходувку, какими сметают опавшую листву.

Я смутно припомнил, что резкие завывания ветра напоминали звук бензопилы, пока мы с Софией тащились в хозяйственный сарай. Я говорю «смутно», потому что это было слабое воспоминание, но, кроме того, я посчитал себя глупцом: нужно было тогда обратить внимание на этот неестественный звук. Правда, свист ветра в ушах может напоминать что угодно – бензопилу, поезд, крик, поэтому я не стал намеренно искажать информацию, которая нарушит Правило 8. Если тот звук на самом деле издавала воздуходувка, это означает, что Майкл был убит в тот момент, когда я на улице играл в детектива. А кроме того, это означало, если вы ведете подсчет, что у Софии, находившейся в тот момент со мной, есть алиби на оба убийства.

– Откуда ты знаешь, что это была воздуходувка? – Люси наконец нашла возражение.

Мне показалось странным ее стремление проткнуть дырки в версии смерти Майкла, но я предположил, что решительное неприятие ею фактов было признаком неспособности смириться со всем произошедшим.

– Ну, это заключение я сделала на основе репортажей из новостей о Черном Языке, – призналась София. – Хотя, как я уже сказала, в снегу, которым занесло окно, имеется цилиндрическое отверстие.

– Нет. Я тебе не верю. Этот чертов идиот сам умер на морозе, а потом вы… – Люси указала на Кроуфорда, – заперли моего Майкла, и кто-то… – Голос ее задрожал, но она продолжила: – Кто-то использовал поднятую тобой панику… решил, это хорошая возможность для… – Люси собралась с силами. – Не так уж трудно узнать про эти убийства с пеплом из новостей, чтобы, понимаете, скопировать их. Я сама нашла в Интернете. – Она делала паузу после каждой фразы. Вертела головой, оглядывая комнату. Явно искала, на кого бы взвалить вину. И принялась бросаться на всех подряд, все сильнее злясь и впадая в отчаяние при каждом новом обвинении. Кроуфорду: – Вы сделали его приманкой. Софии: – Ты подняла всю эту панику. Кэтрин: – Из-за тебя мы все приперлись сюда.

Потом очередь дошла до Эрин. Было бы гиперболой сказать, что лицо Люси накрыла тень, но какой-то дикий огонек у нее в глазах точно блеснул. Ее осенило. Она ухватилась за новую мысль.

– Как я говорила, некто, имевший мотив, мог воспользоваться подвернувшимся шансом. Он цеплялся за тебя, только пока сидел в тюрьме. Ты была для него развлечением. Игрушкой. Потому что он знал, что я жду его. Как только он вышел, ты стала ему не нужна. Я знала, что он сразу порвет с тобой, как только увидит меня. Если он не любил меня, зачем тогда устроил… – На губах Люси расцвела жестокая улыбка. – Он, наверное, сказал тебе об этом? Да? Как только ты появилась здесь… Что понял, он совершил ошибку? Конечно, тебе это не понравилось? – Тут Люси неожиданно перевела пылающий злобой взгляд на меня. – А ты… – Она выплевывала слова, будто они жгли ей язык. Сердце у меня стучало, в голове промелькнула мысль: сейчас она выдаст, что знает про деньги. Это был бы серьезный мотив. Но вместо этого Люси глумливо усмехнулась. – Может быть, вы сделали это вместе. Почему Эрнесту так не терпелось спуститься вниз и увидеться с Майклом, как только он очнулся, а? – обратилась она ко всем в комнате. – Потому что никто не обнаружил тело, и он хотел быть первым. Только и всего.

Я заметил, что люди имеют привычку завершать свою речь словами «только и всего», когда в действительности наговорили очень много. Сидевшая рядом со мной Эрин скрежетала зубами, нога ее ходила вверх-вниз под столом.

Я решил вызвать огонь на себя:

– А мне зачем было убивать Майкла?

– Он трахал твою жену, хотя бы за это.

– Люси! – прошипела Одри и отшатнулась от нее. Не знаю, кто удивился больше, Люси или я, тому, что моя мать вступилась за меня. – Можешь обвинять кого хочешь, но только один человек из тех, кто находится здесь, настоял, чтобы Майкла посадили в комнату, которая запирается снаружи.

В комнате воцарилась тишина. Одри была права. И хотя до сих пор она не произнесла ни слова, но все время кипела от ярости, это было видно. Как и все остальные, моя мать искала, кого объявить виновным. Она не защищала меня, а просто хотела вонзить нож в невестку. Люси предложила посадить Майкла в сушильню. Единственную комнату, откуда он не мог сбежать. Я сокрушался, что брат оказался там из-за меня, но на самом деле его засадила туда Люси. Вот почему она бросала обвинения всем подряд – чувствовала свою вину.