Каждый вдох и выдох равен Моне Лизе

– Господи, нет! С чего вдруг? Все же взрослые люди…

Поэтессу это не переубедило. Она испепелила меня роковыми, густо накрашенными глазами, вздернула подбородок и с силой захлопнула дверь. А я осталась стоять в коридоре между двумя комнатами, в каждой из которых находилось по крайней мере по одной смертельно обиженной на меня женщине. Чертов кубик-рубик!

17 Депрессивный Диснейленд

На следующее утро всем пришло два имейла. Первое письмо было странным. Администрация резиденции требовала закрыть все окна и не открывать их – «по распоряжению министерства международных дел». Стив напрягся – он же вчера вывесил в окно свои штаны сушиться? И вот. Мир в опасности!

Второе письмо – от мистера Ына – грянуло как гром среди ясного неба. В мире, притихшем под весом любовных страстей и истомы, змий-куратор анонсировал День открытых студий и другие мероприятия. В Шанхае проходила Неделя молодых кураторов, в ходе которой новые кураторы искали художников для дипломных выставок. Мистер Ын желал на неделе совершить обход резиденции со своими юными коллегами и вежливо велел продумать и подготовить студии.

Кроме возможности поразить юных кураторов своим искусством и договориться о совместных выставках, мистер Ын будет рад предоставить консультацию по каждому проекту, оказать помощь в организации других выставочных планов, а также обсудить, как лучше представить свой проект на Дне открытых студий, который состоится здесь, в резиденции, в конце месяца.

День открытых студий – традиционная и очень важная веха в жизни резиденции, писал мистер Ын. Пригласите, мол, всех, с кем завели полезные знакомства за время пребывания в Шанхае. Наша резиденция очень престижна в арт-кругах, так что смело упоминайте ее всем, кого встретили на открытиях и встречах с Прекрасным. Это ваш шанс договориться о выставке, если до сих пор не! Список гостей не должен превышать ста человек за день, и его следует подать в офис резиденции заранее, чтобы сотрудники успели напечатать приглашения галеристам и другим важным персонам.

Письмо страшно всех взбудоражило. На кухне и в коридоре теперь практически не бывало безлюдно – художники снова обсуждали Прекрасное и в основном сетовали на то, что сто человек – это очень суровое ограничение для такого важного события! Как всех позвать и никого не обидеть, когда за день – всего сто человек?!

Непостижимо. Я с кислой миной открыла вичат, где хранились все мои местные контакты. Посмотрим, какие «полезные знакомства» я завела за время своей «престижной резиденции», не считая Шанхайской Принцессы и прочих соседей. Три скрипача, владеющих глоссолалией. Мастер кунг-фу. Журналист Раскольников. Добавим его мертвых невест, пусть напечатают им призрачные приглашения. А бармен из кафе с бегемотами пусть захватит с собой Фуко, Дерриду и Бодрийяра, я к ним привязалась. Философский Камень еще можно пригласить. И Ананасный Карандаш заодно. Он – мой здешний «сакральный столб» с первого дня. Если розовая гипнобудка в метро свободна, я до сих пор иногда захожу смотреть, как человек в леопардовой пижаме поет ему славословия… Так, ладно, кто еще? Массажистка ступней, рекомендованная этим обалдуем Стивом. Охранник, однажды вызволивший меня с крыши среди ночи, когда я случайно захлопнула дверь на черную лестницу. Уборщица – Разрушительница Инсталляций. Ну что ж… Сплошь художественный бомонд.

* * *

Итак, со списком гостей я определилась.

Теперь подготовка студии. Я разобрала мерзость запустения на столе, смахнула пыль с эскизов, сняла листы с поникшими краями со стены и подобрала с пола те, что и вовсе опали. Отобрала лучшие работы, развесила и на сей раз прикрепила края насмерть.

Выходило нарядно. Хорошо, что я такая заряженная приехала, еще не отвыкшая от дисциплины коммерческого иллюстратора – вон сколько успела наплодить до того, как познала Первую Благородную Истину.

Меня наполнила радость маленьких свершений. Не прошло и полдня, а я уже справилась с двумя пунктами из письма куратора! Что там дальше? Договориться о выставке. С этим сложнее… До конца моей резиденции оставалось около полутора недель – этого недостаточно для организации выставки, даже если бы я уже договорилась о ней. У меня была самая короткая резиденция из всех художников: все жили здесь минимум по полгода, но с тремя детьми дома и мои три месяца были непозволительно роскошным сроком. Судя по всему, день открытых студий и станет моим финальным мероприятием в резиденции, тем более что он символично приходился на мой последний день в Шанхае.

И все же… Я пошарила на верхней полке для материалов, куда сбрасывала листовки и брошюрки из музеев и галерей. Помнится, среди них была Галерея плохого искусства. Не в смысле, что там все плохо (хотя не исключено, внутрь я не заходила), а в том плане, что галерея занималась этим направлением совриска – bad art.