Каждый выбирает по себе

Ведьма, недолго думая, шагнула на поляну, сплошь усыпанную цветами. С удовольствием втянула носом пряно-медовый запах. Бессчетные соцветия поднимались из высокой травы, точно праздничные свечи — голубые, желтые, белые. Чернава безмятежно вздохнула. Эти девушки все одно лучше, чем одинокое блуждание по лесу, а ей, бесплотной, ничто навредить не может. 'Бесплотной? — она ощутила, как царапнула босые ноги сухая ветка, а обнаженной кожи коснулась шелковистая паучья сеть, растянутая между деревьями. — Как бы не так… — Она потянулась к невысокой березке. Запахло терпкой зеленью от сорванного и растертого пальцами молодого листка. Подняла голову. Солнце только-только рассеяло рассветные облака и щедро заливало лес утренним светом. — Я прежняя? Ну, тогда тем более есть повод веселиться…'. Она накинула на себя поданный ей сарафан, владелица которого осталась в длинной вышитой сорочке.

— Ты гляди, впору пришелся! Как на меня шит! — деловито огладила бока и, подмигнув девицам, завела озорные частушки. Девчата дружно прыснули, однако не растерялись и подхватили зачин.

День пролетел незаметно, лишь под вечер, когда заметно похолодало, Чернава задумалась о ночлеге. Одна из девиц, курносая и круглолицая, заметив её раздумья, предложила ей заночевать у них.

— Туточки недалече, — она неопределенно махнула рукой, — за лесом… А понравится, так и вовсе живи. Не жалко…

Чернава согласно кивнула, не вдаваясь в подробности, на месте разберется что к чему, и пошла следом за притихшими хохотуньями, прислушиваясь к негромким разговорам. Шла, молчала, улыбалась своим мыслям… А тем временем на лес надвигалось мутное марево. Серый туман неотвратимо затягивал прогалины между деревьями, постепенно затихали все лесные звуки, пока не наступила тишина, не нарушаемая ничем, кроме тихих девичьих перешептываний.

Под ногами хрустнула и рассыпалась корочка льда, больно резанув ступню острым краем. Чернава остановилась, переступила с ноги на ногу. Ледок?

— Ну что ты? Скорше давай, — поторопила её спутница, предложившая ночлег.

— Нет, погодь, — заупрямилась ведьма. — Что там впереди такое?

— Ничего, — девица внезапно крепко подхватила её под руку и потащила пока ещё слабо упиравшуюся ведьму за собой. Её подружки, мигом помрачневшие, принялись подталкивать Чернаву, на разные лады уговаривая поторопиться.

Мысленно застонав, ведьма прокляла себя за легковерность. И за невнимание… Светлый лиственный лес давно уже сменился сумрачными разлапистыми елями, у подножия которых громоздились завалы сухостоя, покрытого серебристым налетом инея, а с затянутого мглой неба беспрестанно сыпал мелкий крупитчатый снежок.

Когда впереди, среди сплошной стены деревьев, возникла узкая прогалина, похожая на рану от удара мечом, Чернава вырвалась из цепких рук и, отскочив назад, нырнула за деревья. Она поняла, куда угодила.

Задыхаясь после быстрого бега, ведьма привалилась к стволу старой ели, вжимаясь спиной в изрезанную временем кору. Сейчас она очень жалела об утраченной бесплотности. Спряталась бы в теле дерева, слилась бы с ним навеки, и превратилась бы в лесную деву. Пусть! Все лучше того, что ждало впереди!

Девицы рассыпались по лесу, перекликались, отыскивая беглянку. Их звонкие голоса звучали совсем рядом. Чернава опустилась в глубокую промоину меж выперших из земли узловатых корней, свернулась комочком, надеясь, что не заметят, проскочат мимо.

От душераздирающего ликующего визга кровь застыла в жилах. Кто-то крепко ухватил ведьму за волосы, вытаскивая из ненадежного убежища. Юные прелестницы обступили ведьму кольцом, сосредоточенно разглядывая, точно видели впервые, точно не плясали с ней бок о бок весь день.

— Хозяйка будет довольна… — проскрипела одна из девиц. Чарующий облик стремительно сползал с неё, точно переливчатая шкурка с линяющих по весне змей, обнажая истинное обличье. Вскоре сгорбленные мерзкие старухи обступали Чернаву все теснее, тянулись к ней скрюченными когтистыми пальцами, трясли сальными спутанными волосами, хрипло пересмеиваясь, предвкушали, как будут делить меж собой добычу после того, как Морена отдаст им незадачливую ведьму. Одна из самых торопких мар не выдержала. Сухо щелкнули длинные зубы у самого плеча ведьмы.

Чернава отпрянула, толкнула ближайшую к ней нежить, вырываясь из тесного круга слуг Властительницы Смерти. Только напрасно — закружились над ней тот же час взлетевшие мары, схватили за руки, за ноги, спеленали заклятиями и понеслись над застывшим лесом в Ледяные чертоги.

*****

— Антон, — вихрем ворвалась в кухню чародейка, — она умирает!

Ведьмаг лениво поднял опущенную голову, не сводя слишком спокойного для невеселой вести взгляда с Людмилы.

— Умирает, да? — вскочивший Антон ринулся было к выходу.

Ведьмаг дернул парня за рубаху, останавливая:

— Не егози, не умрет. В ней столько Саты сейчас, что если не сглупит, то и с Кромки выберется без особого для себя труда. А девица она шустрая, как мнится… Лихо нас с тобой за нос поводила.

— Что б ты понимал! — Антон все-таки выскочил проверить ведьму, едва не сбив опасливо заглядывающего в проем котофея.