Каждый выбирает по себе

На его груди быстро-быстро пульсировал желто-зеленый кулон, в свое время очень заинтересовавший Антона. Отлюдок сжал его в кулаке, прикрыл глаза, глубоко дыша. Когда он разжал руку, камень уже не светился.

— Лярвы… — пояснил он парню, одновременно с этим извлекая из кармана своего рокерского жилета плоскую серебристую фляжку. — Ну и нюх, не успеет что-то в лесу случиться, тут же в поисках поживы появляются.

Он открутил крышку с широкого горлышка фляги, с натугой отжал над ним "финиковый" плод. Сначала выдавилось несколько жалких капель, а потом потекло тоненькой струйкой, пока небольшая емкость не оказалась наполненной доверху. Остаток "финика" ведьмаг поднес к пламени свечи. Слабый огонек вспыхнул, словно на него плеснули бензином. Колдун быстро отдернул руку. Сероватый пепел от сгоревшей мякоти плода рассыпался по столу.

Отлюдок влил немного жидкости в приоткрытый рот девушки, так и не пришедшей в сознание:

— У тебя какая-никакая защита, но есть, а ей больше досталось, — он обернулся к Антону, — тут главное, не увлечься, мне совсем не надо, чтобы она опять в ведьмачью силу вошла. Начнет тут фордыбачить, а нам с ней до утра ночь коротать. Пей…

Парень одним глазом заглянул внутрь фляги — жидкость внутри слабо мерцала. Непонятно почему… То ли отсвечивали серебром стенки, то ли отблеск догорающей свечи мелькал на темной поверхности, но пахло приятно — летней грозой и ещё чуть-чуть терпкой зеленью, как свежеразрезанный огурец.

Набрав немного, он, точно дегустировал выдержанный коллекционный коньяк, покатал жидкость во рту — а ничего, привкус, как у мятной жвачки — затем глотнул. Маслянистая жидкость легко скользнула по пищеводу, заодно охладив пересохшее горло. Сделав глоток, Антон только сейчас понял, как он, оказывается, голоден.

— Ещё? — он вопросительно глянул на Отлюдка. Тот кивнул, мол, давай, не повредит. Отпив немного, парень почувствовал, что и есть уже больше не хочется, а тело наливается поразительной легкостью и отступает боль, с которой он уже свыкся. Он прикоснулся к шишке над глазом. Ха, не болит почти, и вроде поменьше стала… Удивленно спросил ведьмага: — А что это такое?

— Лярва… — вполне обыденно произнес ведьмаг. — Одну только и смог живой взять…

Антона моментально вывернуло на пол.

Пришедшая в себя ведьма брезгливо поморщилась.

— Зачем ты мне это подсунул? — вытирая рот рукой и сдерживая новые рвотные позывы, возмутился он. — Такая гадость…

— Ты глупец… — колдун взмахом руки убрал следы рвоты, — это энергия в чистом виде. Ты без всякой гадливости употребляешь в пищу трупы убитых животных, и ничего, тебя это не смущает, а тут… — Он демонстративно отхлебнул из фляжки. — Будешь?

Антон вспомнил, что Баюн рассказывал ему о лярвах — паразитах, сосущих жизненную энергию из своих жертв. Спасибо, конечно, но восстанавливать утраченные силы таким способом ему не хотелось. Слишком свежа ещё в памяти встреча с ними…

— Ладно, выбирайте, кто где ложится… До утра всего-ничего осталось. Впрочем, удобств нет, как видите, — ведьмаг улегся у самого порога на спину, закинув руки за голову. — Спите спокойно…

Ведьма не стала особо привередничать, с ногами забралась на лавку, на которой сидела. Не особо доверяя нынешним "компаньонам", спать она явно не собиралась, опасливо зыркая глазами то на колдуна, то на Антона. Правда, недолго — свеча все-таки догорела свое, и, мигнув пару раз напоследок, с легким шипением погасла окончательно.

Парень расслабленно вытянул ноги, оперся головой о стену и, подумав: — "Ну, и денек выдался, ни за что не усну теперь", — благополучно провалился в сон.

*****

То ли была ночь, то ли не было её вовсе…

Людмила даже глаз не сомкнула.

Накануне вечером Баюн долго бродил по дому, что-то все высматривал, да вынюхивал, пока не уселся рядом с пригорюнившейся чародейкой и после долгого молчания сказал:

— А знаешь, есть у охотников такая уловка — "ловля на живца" называется…

— Что? — не сразу отреагировала на его слова Людмила. — У каких охотников?

— У обычных, человеческих… Непонятно, что ли? — фыркнул котофей. — Ловушку надо устроить для той твари, что вокруг бродит!

— Что ты имеешь в виду? — насторожилась чародейка, заранее чувствуя подвох в предложении своего наперсника. — Барьер с прохода в Навь снять? Ни за что! Тут такое начнется… Мне ламии хватило!

— Да нет, просто кого-нибудь оставить за границей охранного кольца, которым ты дом окружаешь, и глянуть, клюнет что-либо на приманку или нет? А ты в это время будешь в засаде сидеть.

— И кого же? — с легкой иронией поинтересовалась Людмила. Она сильно сомневалась, что кот рискнет своей драгоценной шкуркой.

— Нууу… — задумчиво протянул Баюн, отводя взгляд в сторону. — Птаха, например. Других кандидатур у нас нет.

— Да где он, тот Птах… Который день пропадает.

— Тогда и засады никакой не надо, ты сама просидишь ночь на улице, если что и нападение отразишь… Тебе сподручнее будет, ведь ты сразу увидишь кто и что…

— Ага, а ты в это время будешь сладкие сны смотреть! — перебила его чародейка.