Читаем Казино «Вэйпорс». Страх и ненависть в Хот-Спрингсе полностью

ЛАРРИ – ПЕРВЫЙ, кому пришла в голову эта идея: украсть. На журнальном столике перед безжизненным телом Джека лежала стопка стодолларовых купюр высотой с две колоды карт. Джек забыл убрать их в карман. Ларри, не колеблясь, выхватил купюру. Он предложил Джимми сделать то же самое, но брат испугался. Ларри не стал дожидаться, пока Джимми отговорит его. Он выскочил через переднюю дверь. Следом за ним бросился Джимми.

В тот вечер вся Центральная авеню была к их услугам. Братья сходили в кино. По очереди постреляли в тире. Останавливались у каждой аптеки, закусочной и тележки с газировкой в центре города, покупали сладости или кока-колу. Они пошли в универмаг и купили себе совершенно новые ливайсы[104] и белые футболки. К тому моменту, когда они вернулись домой, они не истратили и четверти от ста долларов. Ларри спрятал оставшиеся деньги в своей комнате. Джимми примерил свои новые джинсы, но они ему не подошли. Он чувствовал себя как-то не по себе. Он купил себе целый шкаф ливайсов и футболок – и они оказались ни к чему. Он запихнул их в свой рюкзак, чтобы раздать друзьям в школе.

Когда на следующий вечер Хейзел и Джек отключились, пачки денег на столе не оказалось. Ларри заглянул в карманы Джека, но и там денег не нашел. Мальчики обшарили весь дом, пока не обнаружили настоящий джекпот – стопки стодолларовых купюр, как в банке, в одном из ящиков письменного стола в спальне Джека. Ларри выхватил пару купюр. На этот раз Джимми не колебался. Он взял сто долларов и пообещал себе, что, прежде чем выйти из магазина, он все примерит.

Братья разделились: каждый отправился за своими покупками. Джимми приобрел себе подходящие по размеру джинсы, сходил на очередной фильм, набил карманы конфетами, затем вернулся домой и сел на крыльце, поедая конфеты и ожидая возвращения Ларри. Когда вечером Ларри наконец появился, он подъехал к дому на совершенно новом мопеде: хром сверкал, двигатель мурлыкал, как кошка. Глаза Джимми стали размером с блюдце. Как-то слишком мелковато он обошелся с деньгами. Вот его старший брат гораздо лучше разбирался в том, на что потратить ворованное. Ларри прокатил Джимми вокруг квартала. Мальчишки наматывали круги, ржали, будто это был субботний день, а не середина ночи вторника. Соседи из окон наблюдали за представлением. «Кто, черт побери, – должно быть, удивлялись они – дал этим охальникам мотоцикл?»

Когда на следующий день Ларри и Джимми вернулись домой из школы, мопеда не было, а Хейзел и Джек оказались трезвы как стеклышко. Джек схватил Ларри за руку и потащил его к задней части дома. Он показал ему лежащий на боку мопед, брошенный в глубине гаража.

– Хочешь сесть за руль? – спросил Джек парня. – Не обязательно ездить на мопеде. Тебе скоро исполнится шестнадцать, пора учиться водить машину.

Ларри в шоке посмотрел на Джека. Тот открыл дверь своего «Плимута» со стороны водителя и жестом показал Ларри, чтобы тот сел за руль.

Ларри неохотно забрался на водительское сиденье, не понимая, в чем подвох. Джек отдал ему ключи и сел на пассажирское место. Парень завел машину и посмотрел на Джека в поисках подсказки. Вид у Джека был такой же довольный, как и тогда, когда он показывал таксисту все свои деньги.

Ларри никогда не доводилось водить машину: некоторое время они виляли и дергались вверх и вниз по улице, пока он не освоился. И даже тогда пришлось потрудиться, так как машина постоянно во что-то врезалась – бамп-бамп-бамп-ба-бамп… Джек даже не казался слишком расстроенным. На самом деле он проявлял исключительное терпение. Ларри же запутался окончательно, притом что ужасно нервничал. Джек заставил его проехать через весь город, в самую глушь, до магазина Гара Льюиса.

Это место находилось у черта на куличках, здесь продавали наживку и снасти для рыболовов-профессионалов, а также провизию для горстки деревенских, живущих поблизости. Они припарковали машину и вошли. Гар вел себя так, словно они с Джеком были старыми друзьями. Ларри не понимал, откуда у Джека знакомые в такой отдаленной местности, особенно учитывая, что Джек Картрайт не относился к любителям активного отдыха.

Без лишних слов Гар попросил Джека подождать, пока он сходит в подсобку. Вернувшись с бумажным кульком, он поставил его на прилавок. Вывернув мешок, Джек вытряхнул на прилавок три или четыре револьвера. Он подержал каждый из них, осмотрел, покрутил цилиндры, пощелкал курком. Улыбнувшись, достал пачку денег, отсчитал немного и пожал старому Гару Льюису руку. Гар попрощался:

– До следующего раза.

Они вышли за дверь, причем один новенький револьвер Джек сразу засунул за пояс.

Должно быть, Джек хотел, чтобы Ларри увидел это оружие, но Ларри не понял почему. Да он и не спрашивал, а Джек не рассказывал. Больше они ни о чем не говорили. Они просто виляли и дергались вверх и вниз, на что-то натыкаясь всю долгую дорогу обратно в город… бамп-бамп-бамп-ба-бамп…

Глава 32

Оуни

март 1960

Перейти на страницу:

Все книги серии Extra-текст

Влюбленный пленник
Влюбленный пленник

Жан Жене с детства понял, что значит быть изгоем: брошенный матерью в семь месяцев, он вырос в государственных учреждениях для сирот, был осужден за воровство и сутенерство. Уже в тюрьме, получив пожизненное заключение, он начал писать. Порнография и открытое прославление преступности в его работах сочетались с высоким, почти барочным литературным стилем, благодаря чему талант Жана Жене получил признание Жана-Поля Сартра, Жана Кокто и Симоны де Бовуар.Начиная с 1970 года он провел два года в Иордании, в лагерях палестинских беженцев. Его тянуло к этим неприкаянным людям, и это влечение оказалось для него столь же сложным, сколь и долговечным. «Влюбленный пленник», написанный десятью годами позже, когда многие из людей, которых знал Жене, были убиты, а сам он умирал, представляет собой яркое и сильное описание того исторического периода и людей.Самая откровенно политическая книга Жене стала и его самой личной – это последний шаг его нераскаянного кощунственного паломничества, полного прозрений, обмана и противоречий, его бесконечного поиска ответов на извечные вопросы о роли власти и о полном соблазнов и ошибок пути к самому себе. Последний шедевр Жене – это лирическое и философское путешествие по залитым кровью переулкам современного мира, где царят угнетение, террор и похоть.

Жан Жене

Классическая проза ХX века / Прочее / Зарубежная классика
Ригодон
Ригодон

Луи-Фердинанд Селин (1894–1961) – классик литературы XX века, писатель с трагической судьбой, имеющий репутацию человеконенавистника, анархиста, циника и крайнего индивидуалиста. Автор скандально знаменитых романов «Путешествие на край ночи» (1932), «Смерть в кредит» (1936) и других, а также не менее скандальных расистских и антисемитских памфлетов. Обвиненный в сотрудничестве с немецкими оккупационными властями в годы Второй Мировой войны, Селин вынужден был бежать в Германию, а потом – в Данию, где проводит несколько послевоенных лет: сначала в тюрьме, а потом в ссылке…«Ригодон» (1969) – последняя часть послевоенной трилогии («Из замка в замок» (1957), «Север» (1969)) и одновременно последний роман писателя, увидевший свет только после его смерти. В этом романе в экспрессивной форме, в соответствии с названием, в ритме бурлескного народного танца ригодон, Селин описывает свои скитания по разрушенной объятой пламенем Германии накануне крушения Третьего Рейха. От Ростока до Ульма и Гамбурга, и дальше в Данию, в поездах, забитых солдатами, пленными и беженцами… «Ригодон» – одна из самых трагических книг мировой литературы, ставшая своеобразным духовным завещанием Селина.

Луи Фердинанд Селин

Проза
Казино «Вэйпорс». Страх и ненависть в Хот-Спрингсе
Казино «Вэйпорс». Страх и ненависть в Хот-Спрингсе

«Казино "Вэйпорс": страх и ненависть в Хот-Спрингс» – история первой американской столицы порока, вплетенная в судьбы главных героев, оказавшихся в эпицентре событий золотых десятилетий, с 1930-х по 1960-е годы.Хот-Спрингс, с одной стороны, был краем целебных вод, архитектуры в стиле ар-деко и первого национального парка Америки, с другой же – местом скачек и почти дюжины нелегальных казино и борделей. Гангстеры, игроки и мошенники: они стекались сюда, чтобы нажить себе состояние и спрятаться от суровой руки закона.Дэвид Хилл раскрывает все карты города – от темного прошлого расовой сегрегации до организованной преступности; от головокружительного подъема воротил игорного бизнеса до их контроля над вбросом бюллетеней на выборах. Романная проза, наполненная звуками и образами американских развлечений – джазовыми оркестрами и игровыми автоматами, умелыми аукционистами и наряженными комиками – это захватывающий взгляд на ушедшую эпоху американского порока.

Дэвид Хилл

Современная русская и зарубежная проза

Похожие книги