Казнь королевы Анны

– Этот скипетр тяжел для таких нежных рук! Его в силах удержать только женщины королевского рода! – произнес старый доктор сурово, обнаружив все свои симпатии и убеждения.

Благородный старик не мог свыкнуться с мыслью, что скипетр перешел из рук Екатерины, дочери короля, в руки Анны Болейн.

– Ваш ответ равносилен прямому порицанию моих распоряжений, – заметил вскользь король.

– Зачем вы меня спрашиваете? – ответил старый доктор, проклиная в душе свою неосторожность.

– Затем, сэр Клемент, – сказал король с угрозой, – что я спрашивал вас не о том, что мне следует или не следует делать…

Доктор стоял и слушал, не поднимая глаз.

– Я требую от вас, – продолжал повелительно и надменно король, – рассказать без утайки, что хотела узнать от вас Анна Болейн?

– Не знаю, – отвечал с нетерпением Клемент, – что хотела услышать от меня королева, так как она действительно присылала за мной, но знаю твердо, что я не был у нее!..

– А почему вы не были? – спросил Генрих VIII, взглянув на медика пристально и подозрительно.

– Потому что мне некогда ходить на совещания, где обсуждается состав румян или помады, – возразил старый доктор. – Королеве лучше обратиться к различным шарлатанам и своим камеристкам: они найдут цвет, который она хочет придать своим бровям, волосам и ногтям.

Король расхохотался, но веселость его была непродолжительна, и на лице вдруг появилось выражение презрения и даже отвращения.

– И эту женщину я возвел на престол! – сказал Генрих VIII с глухим негодованием. – Рассудите, Клемент, достойна ли она носить королевскую корону?

– Человека не переделать, – возразил старый доктор. – А королева Анна – хорошенькая женщина в полном смысле этого слова. И ничего более!

Но король не расслышал этого замечания.

– Другая, не такая тщеславная и мелочная и более достойная титула королевы, займет ее место! – проговорил он с угрозой. – Она не станет предметом всеобщих порицаний, не навлечет позор на мой трон и мое имя!

– Опять другая! – проговорил Клемент, но так тихо и робко, что сам не расслышал собственных слов.

– Итак, Анна Болейн присылает за вами исключительно для обсуждения состава румян или помады? – спросил его король.

– Приблизительно да, но она, кроме того, заставляла меня уже несколько раз смотреть вместе с другими, как наряжают кошку или чешут собаку и вообще тратить время на другие, не менее бессмысленные вещи.

– Мне с трудом верится, что Анна призывает вас для таких пустяков, – сказал сухо король. – Но так как вы решили быть скромным до конца, то знайте, сэр Клемент, что мне известно больше, чем воображают Анна и ее приверженцы! Агенты, на которых я могу положиться, следят за каждым шагом этой безмозглой куклы.

Он схватил руку доктора и сжал ее так сильно, что старик побледнел от боли.

– Осторожнее, ваше величество! – произнес он со стоном.

– Вы чересчур изнежены, – сказал колко король, – но вы не проявляете особенной чувствительности, когда перевязываете мою больную ногу.

Доктор не возражал на это замечание.

– Я уже несколько раз говорил вам, Клемент, и повторяю с таким же убеждением: Анна Болейн желает всем сердцем моей смерти; она надеется благодаря смазливому личику привлечь на свою сторону всех лордов королевства и управлять народом от имени заморыша, который родился от нашего союза! И как я мог надеяться, что от подобной женщины может родиться сын?..

– Все эти обвинения чрезвычайно важны! – проворчал сэр Клемент, озадаченный откровенностью и пылкостью, с которой говорил в это утро король.

Как и все приверженцы изгнанной королевы, старый доктор считал семейство Болейн, не исключая Анны, способным на любые поступки и не стал возражать своему повелителю.

– Не далее чем вчера, – продолжал король с тем же негодованием, – она вдруг обратилась к одному из придворных юнцов и спросила шутливо, не хочет ли он обуться в сапоги мертвеца, то есть вступить с ней в брак после моей кончины? Несчастная рассчитывает на эту рану! – воскликнул он с отчаянием. – Но если она случайно ошибется в расчете, то какое средство она выберет, чтобы скорее достичь своей заветной цели?

Старый врач побледнел, и лицо его выразило глубокую тревогу.

– У вашего величества есть преданные слуги, которые сумеют оградить вас от козней ваших тайных врагов! – отвечал он неровным, но решительным голосом.