Казнь королевы Анны

– Действительно, – отвечал с улыбкой граф Эссекский, – у королевы нет подобной драгоценности. Но если вы не верите, что это ваша собственность, то, будьте так добры, вглядитесь в свои фамильные гербы.

Джейн Сеймур нагнулась и немедленно узнала символические фигуры, которыми так часто любовалась в блаженные дни детства.

В ее памяти ожил образ нежного любимого отца; перед ней промелькнули те светлые минуты, когда она, еще маленькая девочка, сидела у него на коленях, а он, гладя ее густые кудри, рассказывал о кровавых сражениях, в которых участвовал, о своих славных предках и близких родственниках, отдавших жизнь за короля и за родину.

Эти воспоминания о давно прошедшем счастье нахлынули на Джейн, и чудесные глаза ее неотрывно глядели на гербы, украшавшие шкатулку.

– Это наши гербы! – воскликнула она. – Неужели этот ларчик был в самом деле собственностью покойного отца?

– Я этого не знаю, – ответил граф Эссекский, удивляясь простодушию Джейн. – Король, мой повелитель, приказал мне вручить вам этот маленький ларчик, и я поспешил исполнить его распоряжение…

– Но… – перебила Джейн. – Все это очень странно! Король был, вероятно, должен отцу и решил расплатиться этими драгоценностями! Но я во всяком случае хотела бы узнать, имею ли я право считать их своей собственностью? – добавила она с большим воодушевлением.

– Вне всяких сомнений! – ответил ей Кромвель.

– В таком случае, милорд, я счастлива! Жемми, добрая Жемми, иди скорее сюда! – воскликнула она с невыразимой радостью. – Король дал мне возможность проститься со двором и уехать немедленно на нашу родину!

– Проститься со двором? Для чего это, миледи? – воскликнул граф Эссекский с глубоким изумлением.

– О, милорд! – отвечала с увлечением Джейн, забыв совершенно, что она говорит с министром короля. – Я хочу уехать потому, что просто задыхаюсь от тоски в этом противном замке, потому, что живу как раба и узница в этой высокой башне, потому, что мы с Жемми тоскуем о свободе и о нашем селе. Приехав ко двору, я исполнила волю моих родных, так как была совершенно без средств, но теперь, когда я получила возможность устроить свою жизнь по своему желанию, никакие мольбы, никакие угрозы не заставят меня выносить эту скуку! Я отдам королеве это белое платье с серебристым отливом и буду одеваться, как одевалась прежде: этот пышный наряд тяжел и неудобен, этот тесный корсет мешает мне дышать! Будьте же так добры и любезны, милорд, скажите королю, как я ему обязана и как у меня светло на душе!

– Я передам ему ваши слова, миледи.

– Да, прошу вас, милорд! Я буду вам за это глубоко признательна!

– Все будет исполнено, и я надеюсь доказать вам на деле, что готов служить вам во всем.

– Вы чересчур добры, – сказала с непритворной признательностью Джейн.

Честная и искренняя, она ни на минуту не сомневалась в правдивости Кромвеля, не догадываясь, что он не имеет права на ее благодарность.

– Потрудитесь же выразить мою благодарность его величеству, – повторила она, провожая министра до двери.

– Примите уверение в моей глубокой преданности! – сказал милорд Кромвель, исчезая за дверью.

– Трудно встретить создание столь же восхитительное, сколь и глупое, – рассуждал граф Эссекский, пробираясь по темному и тесному проходу. – Дьявольский коридор!.. Я сломаю себе шею на этой адской лестнице… Королю не следовало бы держать своих любовниц в таких трущобах! Но дело тем не менее увенчается быстрым и блестящим успехом… Весело смешать карты в самый разгар игры! Начнется суета, будут раздаваться проклятия, во мне будут нуждаться, станут подкупать на разные лады… Джейн Сеймур – красавица и вдобавок нетребовательна, ее можно порадовать прогулкой на лодке и вообще всяким вздором!.. У нее нет родных… Некому плести интриги… И вы, ваше величество, вправе любить ее, если она вам нравится!

Бледные губы Кромвеля искривились в язвительной усмешке, и его угловатая, невзрачная фигура скрылась скоро во мраке винтовой лестницы.

Глава XII Вызов на поединок

Выйдя из башни, лорд Кромвель поспешил вернуться в отведенное для него помещение в королевском дворце.

Такая торопливость была вызвана резонными причинами: он перевез из Лондона, позаботившись предварительно о прочности фургона, несколько очень грузных, объемистых тюков, к которым приложил свою именную печать.

Конюхи не успели ввести в стойло лошадей, доставивших багаж, как граф распорядился перенести эти тюки в его кабинет.

Исполнив поручение короля и вполне успокоенный непритязательностью Джейн, граф заперся на ключ, чтобы заняться разборкой таинственных тюков. Сначала он внимательно осмотрел печати и маленькие знаки, сделанные им украдкой от слуг.

Найдя, что все в полной сохранности, граф Эссекский вздохнул с видимым облегчением; он снял сперва печати, потом пересчитал их и приступил к раскладке и проверке вещей.

Чтобы скорее покончить со всем этим, Кромвель встал на колени и начал осторожно выкладывать различные серебряные слитки; между ними виднелись сплющенные сосуды, изломанные ризы; одна из этих риз привлекла внимание Кромвеля.