Казнь королевы Анны

– Да! – отвечала Джейн. – Я буду рада вступить в брак с человеком, равным мне по рождению. Хотя у меня нет средств, но я не решусь унизить доблестный род Сеймуров! Да к тому же, если продать это ожерелье…

– Забудьте об этом ожерелье, миледи! – перебил лорд Кромвель. – Речь идет не о нем. Если я вам представлю человека богатого и достойного вас, согласитесь ли вы выйти за него замуж?

– Я поступлю так, как вы посоветуете. Я буду даже рада иметь покровителя. У меня на свете нет никого, кроме Жемми, а она очень стара.

– Ну, так я, леди Джейн, помогу вам составить блистательную партию, но предупреждаю вас, что даже малейшее пятно на вашем добром имени может испортить дело. Вы должны отвечать гордым молчанием на льстивые слова, даже если их будет говорить Генрих Восьмой.

– Это предупреждение излишне, милорд, – сказала твердо девушка. – Я слишком дорожу моим достоинством и фамильной честью, чтобы позволить себе слушать вольные речи от кого бы то ни было.

– Теперь моя вторая просьба, – продолжал граф Эссекский, не обратив внимания на это замечание. – Вы не должны говорить королю о моем обещании составить для вас партию.

– Сохрани меня бог говорить с королем! – воскликнула она с непритворным испугом. – Я даже не решусь просить его о моей отставке.

– Вы говорите так, потому что не знаете, как добр и милостив наш государь. Вам неизвестно одно важное обстоятельство… король принимает в вас живейшее участие, он желает вас видеть… вы должны ему выразить признательность за его щедрый дар, заверить его в вашей глубокой преданности и сказать, между прочим, что у вас лишь одно желание – найти себе супруга. Не забывайте об этом, леди Джейн.

– Милорд, я не осмелюсь говорить с королем.

– Вы должны пересилить эту детскую робость, – возразил граф Эссекский. – Когда его величество станет спрашивать вас о ваших желаниях, то вы должны ответить, как я уже сказал. Помните, леди Джейн, что малейшее отклонение от моих советов испортит дело.

– Милорд, я буду выполнять все в точности.

– Так я могу рассчитывать на это?!

– Клянусь честью!

– В таком случае я уверен в успехе; прощайте же, миледи, до скорого свидания, – сказал граф с дружелюбной улыбкой.

Когда шаги министра затихли, Джейн хотела было приняться за работу, но присела и задумалась.

– Что он хотел сказать? – произнесла она с явным недоумением. – Я не могу понять, зачем мне, например, объяснять королю, что главная цель моей жизни – составить себе партию? Я, конечно, хочу поскорее выйти замуж… У меня будут крошечные хорошенькие детки, я окружу заботой мою старую Жемми и, что всего важнее, уеду отсюда. Сердце бьется от радости при мысли об этом.

Глава XVII Козни Кромвеля

Король сидел и пел гимн любви и весне; он был в великолепном настроении, когда дверь отворилась и к нему вошел паж.

– Испанский посланник просит позволения увидеть ваше величество, – доложил робко юноша.

– Разве он вернулся? – воскликнул с удивлением король.

– Он здесь, ваше величество… у него креп на шляпе!

– Креп? – повторил король. – Попросите ко мне испанского посланника.

Паж раздвинул портьеры, и Шапюис вошел в комнату; он был суров и бледен.

– Королева скончалась! – объявил он торжественно. – Вот ее завещание и письмо к вам! – Он положил то и другое на стол, не поднимая глаз. – Письмо пропитано ее слезами! – добавил он угрюмо после короткой паузы.

– Так она умерла? – спросил Генрих VIII, и сердце его сжалось от незнакомой до сих пор тяжелой тоски.

– Да, умерла! – ответил отрывисто Шапюис, с трудом сдерживая негодование.

– Шапюис! Это была честная женщина! – проговорил король.

– То есть, вернее сказать, это был Божий ангел в человеческом обличье, – сказал тихо Шапюис.

– Вы совершенно правы, и я очень жалею, что не смог проститься с ней.

– Но вы, ваше величество, уже давно знали, в каком она состоянии; я столько раз просил облегчить ее участь, но голос мой был подобен гласу вопиющего в пустыне, хотя просьбы мои были умеренны. Но, как бы то ни было, она умерла, не увидевшись с дочерью, и это отравило ее последние минуты.

– Так она умерла, проклиная меня? – спросил отрывисто встревоженный король.

– Нет, она призывала благословение Божье на вас и ваше царствование.

Посланник произнес с усилием эту фразу; его душил гнев. Король не отвечал.

– Она сказала мне, что слова молитвы о вас будут последними в ее жизни, – продолжал он, по-прежнему не поднимая глаз.

Генрих VIII молчал.

Посланник отступил на несколько шагов.

– Я надеюсь по крайней мере, – сказал он резким тоном, – что вы, ваше величество, соблаговолите вспомнить, что умершая королева была родной теткой моего императора! Подле ее тела осталась только девушка, разделявшая с ней тяготы изгнания, да граф Нортумберлендский.

– Как? Лорд Перси? – воскликнул с изумлением король. – Что могло побудить его приехать к Екатерине?

– Это мне неизвестно, но я видел его, – сказал сухо посланник.

У короля мелькнула мысль о заговоре против него; он встревожился, но не подал виду.