Казнь короля Карла I. Жертва Великого мятежа: суд над монархом и его смерть. 1647–1649

За границей открытое осуждение убийц короля ширилось, при этом отношения с ними продолжали сохраняться. Отчеты о судебном процессе, основанные на официальной английской версии, появились на французском, голландском, немецком, латинском, итальянском и даже польском языках. Полемика по поводу смерти короля бушевала на высоком интеллектуальном уровне между Клодом де Сомезом и Джоном Мильтоном. Немецкие, голландские и французские памфлетисты публиковали взвешенные и смелые обвинения английским изменникам родины. Андреас Грифиус – самый выдающийся поэт в Германии – написал на эту тему несколько эпиграмм и трагедию. Во Франции Сент-Аман убеждал европейских принцев прекратить воевать друг с другом и объединиться для разгрома англичан:

Irritez-vous mortels, liguez-vous potentats,
Fondez sur cet etat avec tous vos etats,
Faites partout la paix pour lui faire la guerre![14]

Во Франции, самой сотрясаемой гражданскими войнами, отчасти имевшими элемент народного мятежа, появилось несколько памфлетов иного сорта, восхвалявших Ферфакса и Кромвеля и критиковавших короля и его сторонников. Но в целом во Франции возмущение английскими убийцами было очень сильным. Роялисты-эмигранты часто подвергались оскорблениям на улицах, потому что они были англичанами и, как считалось, несли ответственность за убийство своего короля.

Тем не менее любому из сторонников короля, надеявшихся на восстание в Европе против Английской республики, вскоре стало ясно, что ничего подобного не случится. Осторожные попытки иностранных держав сохранить на время контакты с новым правительством незаметно переросли в новые дипломатические обязательства; испанцы были первыми, кто полностью его признал. Через несколько лет европейские правители станут обмениваться письмами с комплиментами и семейными портретами с Оливером Кромвелем.

Насильственные действия имели место, но их всегда производили эмигранты-роялисты. В мае 1649 г. Исаак Дорислаус, который помогал Джону Куку составлять обвинение против короля, был жестоко убит в Гааге группой молодых солдат-роялистов. Годом позже Энтони Эшем, отправленный английским правительством в Испанию в качестве посла, был выслежен и убит мстительными роялистами. Ни голландцы, ни испанцы не делали серьезных попыток наказать убийц, таким бездействием они проявляли свою скрытую симпатию к роялистам, но для практических целей изображали большую озабоченность, чем реально ее испытывали, и поддерживали свои отношения с английским правительством.

Войны, которые через несколько лет разразились сначала с Голландией, а затем Испанией, не имели никакого отношения к убийству короля и никак не помогли безнадежному делу его сына.

И в Англии, и в Европе суд над Карлом и его смерть спровоцировали излияния гнева, негодования и ужаса, за которыми последовали незначительные действия, апатичное молчаливое согласие или стыдливые дипломатические заигрывания с убийцами. Лишь в Ирландии и Шотландии велась активная борьба с Английской республикой за реставрацию на троне Карла II, и в обеих странах победила армия Кромвеля.

В других местах произошедшим поразительным событиям – героическому поступку, чудовищному преступлению или и тому и другому, вместе взятым, – приходилось давать оценку и рассматривать в рамках повседневной политики. Это была долгая и неизбежная разрядка напряжения.

Глава 10 Эпилог. Убийцы короля

Английская республика, или, как ее предпочитали называть, Commonwealth[15], продержалась менее четырех лет. Тогда, в конце 1653 г., Оливер Кромвель, который положил конец восстаниям роялистов в Ирландии и Шотландии, стал правителем Англии под титулом лорда-протектора. Он правил квазикоролевским государством до самой своей смерти в 1658 г. Он не был диктатором в современном понимании этого слова. Его власть зависела от его контроля над армией, и ему приходилось подчиняться мнениям и интересам своих главных офицеров. По этой причине он не принял титул «король», который был непопулярен среди них. К тому же он лишился поддержки нескольких человек, переживших вместе с ним тяжелый период судебного процесса по делу короля, – людей вроде Эдмунда Ладлоу и Томаса Харрисона, которые осуждали сосредоточение власти в его руках и практически не видели разницы между новым протекторатом и старой монархией. В стране в целом его правительство никогда не было популярным, и ему было так же трудно контролировать свой парламент, как и своих предшественников-королей. Несмотря на все это, он в какой-то степени восстановил спокойствие и стабильность в стране; за ее пределами он консолидировал английскую морскую мощь, разгромил испанцев в Карибском море и повысил международный престиж страны гораздо больше, чем любой правитель Англии за последние 60 лет.