Казнь Мира. Книга первая (СИ)

Тут Фео остановился. Не стоит вслух говорить кому-то, что жалеешь о спасении его жизни. Это больно.

— Одно знаю точно — нас привело сюда Время. Если оно не отзывается, значит, мы что-то делаем не так. Подумайте, Лу Тенгру, мне сейчас нужна ваша помощь.

— Ты умён. И собран, — ответил колдун.

Лес смолк. Кажется, давал своим гостям возможность сосредоточиться.

— Я тоже синдтэриец, — вздохнув, наконец произнёс Лу Тенгру. — Прошлое может звать меня.

— Давайте вместе попробуем заглянуть сквозь время, — с воодушевлением начал Фео, но тут же притух, — правда, я не знаю, что именно должен увидеть.

— Думаю, историю моего спасения. Ведь я был там. Дитя слуг царя Синдтэри…

* * *

Годовалый ребёнок прополз под столешницу сквозь фигуру Эллариссэ и остался незамеченным для вошедших в зал пятерых черноволосых эльфов. Они сели вокруг массивного дубового стола, и Аватар получил возможность разглядеть их. По дорогим лиловым одеждам и венцу, будто свитому из золотых лоз, Эллариссэ догадался, что перед ним царь Синдтэри. По правую руку от царя сидел Сагарис. Он ещё не был демоном, но его взор уже пылал злобой; по левую — Кнун, такой же бледный и сутулый. Младший из братьев, Энрил, походил на Сагариса внешне и в манерах, и место занял рядом с ним. Единственная дочь царя, Камируна — необычайно для эльфа низкорослая девица с ребяческим лицом — замыкала семейный круг.

Сквозь пелену времени эльфы не видели Аватара. Малыш тоже сидел тихо, подобрав что-то с пола, и тем себя развлекая.

— Дети мои, — начал царь Синдтэри, по кругу оглядывая собравшихся. — Я выслушал мнения своих советников, но не менее ценно ваше слово.

Тишина была недолгой, но напряжённой. Эллариссэ чувствовал, как стало чаще биться собственное сердце, оставленное в далёком будущем.

— Кажется, всё уже решено, — начал первым Кнун.

От Эллариссэ не укрылся жест, которым средний брат остановил Сагариса, а их отец остался слеп. Царь выглядел погружённым в себя и рассеянным. Неудивительно, что он не приметил аспида, уже впитавшего яд Адзуны, рядом с собой. У синдтэрийского правителя была большая семья, редкость для довоенных лет…

— Унгвайяр стал ещё влиятельнее среди наших патрициев после женитьбы на одной из них. Они оказались падки на красивые дворцы до небес и золото, — продолжил Кнун. — И их можно понять. Даже если мы и все синдерийцы будем против, они не отступят. Мы победим, только если предложим больше, чем Унгвайяр.

— Всё, что есть в этой стране, принадлежит нашему народу. Больше мне дать нечего, — ответил царь.

–Так-так… значит, нам нужно подумать о новом ресурсе. Это не обязательно богатство. В конце концов, — Кнун поднялся и подошел к окну, многозначительно глядя вдаль, — нам всем грозит гибель от Скверны. Унгвайяр обещает военную помощь от тварей, что лезут из океана и глубин земли, но, думается мне, это капля в море возможностей.

–Военная помощь нам нужна, — отрезал царь.

Сагарис скрипнул зубами, но Кнун оставался хладнокровен, и вновь выступил голосом брата:

— Верно. Наш долг как Живущих на Земле — защищать этот мир от Тьмы, которая в него проникла. Унгвайяр это знает, и потому он силён. Мы должны быть сильнее, тогда за нами пойдут.

— Я плохо понимаю, о чём ты, сын мой. У Унгвайяра рудники, у нас лишь лес. Мы не можем ковать оружия столько же, сколько наш сосед.

Тут Сагарис не выдержал:

— Отец, позволь мне сказать. Я знаю верный способ, мне о нём поведал великий Айюнэ. С ним ты не станешь спорить? Или тебе проще смотреть, как Унгвайяр вырубит наши леса? Ему нужна древесина для его огромных печей и плавилен. Он обернёт вспять наши реки, чтобы его земля, им же убитая, цвела, а наша сохла. Сыновей нашего народа он заберёт в своё войско, дочерей раздаст своим вельможам для развлечения. Ответь, отец, ты этого хочешь? Таким видишь будущее своего царства и народа? Или думаешь, что наши слёзы стоят мечей Унгвайяра? Поверь, мы сами сможем одолеть любых врагов, и даже крах мира будет нам не страшен.

Царь недоверчиво посмотрел на сына и, вздохнув, произнёс:

— Что ж, говори, что тебе поведал Айюнэ.

Неожиданно всё вокруг начало расплываться. Эллариссэ повторил заклинание, ведь хотел дослушать судьбоносный разговор, но быстро понял, что кто-то вмешался в течение времени.

В дверях появился смутный силуэт. Эллариссэ уже узнал его и горько пожалел, что не может ему свернуть шею.

Глава 17. О чём плачет Синдтэри (часть 2)

— Я думал, ты мёртв.