Казнь Мира. Книга первая (СИ)

Последние тихие слова прозвучали как гром. Больше император ничего не говорил, будто внутри себя пытался собрать разбитую гордость.

Шакилар обошёл Аватара и встал рядом с отцом. Сквозь тело принца прошли ладони Эллариссэ с мерцающей в них крохотной золотой искрой. Аура покоя и тепла накрыла зал, пробившись даже сквозь Время. Все тяготы и лишения отдалились от Фео. Он готов был воспарить к облакам и в них же раствориться. Ставший почти бессмысленным взгляд упал на Шакилара. Принц, прищурившись, смотрел на искру, будто та слепила. Также и император. Вдруг отец и сын стали похожи, пусть и разделены сейчас всеми границами мироздания. Оба не могли так просто избавиться от боли, пригасить её — да, но не прогнать. И Фео вернулся на землю, устыдившись самого себя. Как легко он убежал, безвольный…

— Теперь она твоя и будет с тобой, пока ты не передашь её кому-нибудь. Она погаснет, если я умру или стану демоном, — тут Аватар усмехнулся, как над шуткой или фарсом.

Фео вновь свернул видение раньше, чем оно оборвалось само. Слишком тяжело. Что нужно, стало ясно — император спрятал искру в подземелье и грелся возле неё, когда особенно тошно. Он никому не передал её. Не счёл нужным или пожалел для себя, а она погасла. Аватар жив, и ответ для Фео оставался один — Эллариссэ теперь демон. Возможно, только чёрный ритуал отделяет его от гибели собственной души.

Голова закружилась, и Фео, не стесняясь принца, упал на подушки. Много всего случилось за раз, и юный разум вновь едва справлялся. Вместо искры Мирового Древа грудь грел тёплый кристалл — подарок Эдельвейс. Она знала, что будет нужно, чувствовала…

— Надеюсь, ты помнишь, что должен молчать? — гулко прозвучал голос Шакилара.

Фео кивнул, продолжая смотреть в потолок. Будто у мотыльков, которые нашли дневной покой на белой штукатурке, можно узнать правду.

— Как вы теперь поступите, ваше высочество? — спросил он, для приличия всё же поднявшись.

Лицо Шакилара оставалось серым и спокойным, лишь сбивчивое дыхание выдавало его чувства.

— Я хотел узнать, о чём говорит Скверна, но стало лишь хуже. Должен помочь отцу, но не могу. Я не бог, не Аватар Мирового Древа, а лишь причина страданий.

— Нет, принц. Вы же всё слышали.

Фео выдержал длинную паузу, подбирая нужные слова. Казалось, что всё произошло так давно и вовсе не с ним.

— Часто Живущие на Земле ошибаются, и последствия бывают страшными, но Древо не даёт каждому по искре. Ноша, бремя, зовите, как хотите — мы, живые души, должны пронести его сами. Я видел, как человек бежит от страданий и видел, как может быть искуплена самая тяжкая вина. То, что искры больше нет — благо для Его алмазного Величества. Он в здравом рассудке, значит, справляется.

Шакилар теперь смотрел на Фео с неприкрытым любопытством, а когда речь закончилась, даже поклонился.

— Не знал, что ты так мудр, воин царства людей. Видимо, ты действительно через многое прошёл. Даже мы, драконы, будто пребываем в неге. После восхождения Аватара, во всяком случае.

— Битвы и смерти — вот на что я насмотрелся. Ваше счастье, что они вас миновали.

Погода испортилась. Серые тучи заволокли небо, и в комнате стало темно. Повеяло прохладой, и Шакилар подошёл ближе к окну, за которым чуть покачивались ветви сливы. Лицо принца накрыла тень.

— Разве миновали? Драконы идут войной на оборотней, а на юго-западе клубится Тьма. Может быть беды, которых мы избегали тысячелетиями, вернутся разом.

«На земли людей уже вернулись», — подумал Фео. Всё же долгая жизнь накладывала отпечаток на старшие народы: они взрослели гораздо медленнее. Как люди, и Шакилар, и Гилтиан уже достигли преклонных лет. Оба старше отца Фео, но до мудрости и чуткости Гиддеона им как до неба. Они казались скорее ровесниками Ратибора или даже моложе. Может, задумано Силинджиумом, что человек за короткую жизнь узнаёт больше, чем иные — за почти бесконечную.

— Спасибо тебе, Фео. Я выполню своё обещание, чтобы ты и твои товарищи сразились за Живущих на Земле.

Не успел Фео ответить, как услышал грохот. Кто-то выбил входную дверь. От топота дрожали даже половицы в гостиной. Ещё пара секунд, и её заполнила вооружённая стража. Суровые воины в чёрных доспехах направили острия копий в грудь Фео.

— Отставить! — скомандовал принц, глядя в глаза дракону, шлем которого украшали перья фазана. — Феонгост — посол царства людей! Уберите оружие!

— Посла велено доставить во дворец. Его алмазное величество желает с ним побеседовать. Как и с вами, ваше высочество, потому прошу вас пройти с нами мирно, — ответил командир стражи в почтительном поклоне.

— Уберите оружие, — повторил Шакилар, и воины опустили копья. Только взгляды остались хищными, змеиными.

Фео понимал, что это не к добру, и сама собой напрашивалась очевидная догадка — император узнал, что его гордость вновь попрана. В трагедию его семьи влез какой-то человек, глупый смертный, рядом с могучим драконом — мошкара. Мошкару нужно давить, чтоб не раздражала.

Глава 27. Свет души (часть 3)