Казнь Мира. Книга третья (СИ)

Вокруг Фатияры пылали фиолетовые костры, и жар их обжигал даже феникса. Но почему-то Ару не била напрямую, а мучила Фатияру в кольце огня. Языки пламени прижимало к земле будто бешеным порывом ветра, и свист его слышался в ушах, а кожу холодило.

— Ты всего лишь химера! Что ты можешь, полудемон?! — вопила Ару, и Фатияра не понимала, о ком она, но угасающий рассудок напомнил.

О-рон. Он заслонил собой Фатияру и сражался с демонессой, ветром уводя в сторону потоки пламени. Ару злилась и жгла сильнее, плавя лёд, а вода не могла залить проклятый огонь. Сама Фатияра лежала в ручье, пытаясь исцелить себя, чтобы встать и сражаться, но над ней самой стояла тень, сплетённая из чёрных нитей. Одна рука её превратилась в клинок.

— Ты ничему не научилась. Так же, как ты боялась Ару, тебе стоило бояться нас, но ты выпустила зло в Нанрог, — выдохнула холодом тень и вонзила острие в правую ладонь Фатияры.

Крик. Мир окрасился красным. И сквозь пелену ужаса и мучений, Фатияра прохрипела:

— Они хотят спастись… ты их не удержишь…

Её подхватило потоком, понесло, сначала сквозь огонь, а потом вниз, где скалы. Фатияра уже не осознавала ничего и не заметила, как движение прекратилось. Маленькие волны били её, но в шуме сознания чувства смешивались.

Потом наступила тьма, похожая на смерть, но страх тлел внутри, не давая разуму окончательно затухнуть. Страх — то, что оживляло плоть.

— Ночжа… — сорвалось с губ Фатияры. Она ощутила нечто мягкое и тёплое, похожее на нагретое солнцем ложе. Руки покалывало, словно на них падали крохотные искры.

«Улетайте… улетайте…» Фатияра уже не могла говорить. Она готова была сама сгореть, чтобы поделиться с ними пламенем.

«Ночжа… спаси их».

Перед тем, как всё кончилось, грохотнуло так, будто мир взорвался. Через миг резко стало тихо, будто все звуки поглотил молчаливый космос.

Ещё не открывая глаз, Фатияра уловила запах сырости и тихое журчание. Значит, обоняние и слух не пропали. Веки же разлепить не получалось, и ещё не понимая, где она, Фатияра подняла ладонь так, чтобы та оказалась перед лицом. Боли не было, только легкое покалывание. Наконец, прозрев, Фатияра увидела новые шрамы: крупный и глубокий, а ещё мелкие, похожие на порезы, на пальцах.

Лежала Фатияра на меховом плаще. Из-за мягкого ворса изнанки приняла его поначалу за шкуру зверя. Рядом сидел О-рон. Зеленоватые мхи шерсти почернели и поредели, кое-где прогладывала серая кожа. О-рон крепко сжимал тёплый кристалл, и Фатияра потянулась к отверженному рукой, чтобы исцелить прикосновением.

— Ты очнулась… хорошо.

— Что случилось? — спросила Фатияра. — Где мы? И где Ару?

— Убежала. Принц… прогнал её. Спас тебя и меня. Увёл воду… в русла рек. Он… он… походил на бога… в сиянии…

— В сиянии? — Фатияра смотрела на О-рона с недоумением.

Догадка, такая очевидная, отчего-то не находилась, разум пребывал в сумерках, и редкие проблески быстро затухали. Смерть перестала быть близкой, но ясность ума быстро не возвращалась.

«Моя одежда сухая», — думала Фатияра, вспоминая, как оказалась в потоке. Горячее тело ли высушило? Что произошло там, среди снегов, и далеко ли Нэйджу? Он не остался, его душа разрывается между любимой и государством. Скоро не придётся метаться.

— Где Нэйджу?

— Он ушёл… воевать. И я… должен.

— Что?

Фатияра попыталась подняться, но ноги запутались, и она рухнула на О-рона. Тот вдруг взвыл.

— Прости! Я обожгла? Сейчас-сейчас!

Ладонь карающая вновь стала исцеляющей. О-рон дышал хрипло, тяжело, и куда сильнее походил на дикого зверя, чем на Живущего. Но старался сохранить хоть что-то от облика… или же вернуть.

— Останься… ты всё сделала… теперь мы.

— А я? — Фатияра подалась назад. — Я в порядке и могу воевать!

— Он не хочет… он боялся… тебя потерять… из-за тени… над тобой.

Фатияра отвела взгляд в сторону. Приходилось сильно сжимать веки, чтобы не дать обиде превратиться в слёзы. Сердце шептало: «Уймись. Он не считает тебя слабой», но поперёк червь в душе отвечал: «Не мешай ему. Теперь он превзошёл тебя во всём».

— Он всегда был сильнее меня, — тихо произнесла Фатияра, и О-рон услышал: желтизна его глаз потемнела.

— Значит, всё получилось? — поинтересовалась она. — Тень их не удержала, и Ару тоже?

— Нет. Свет прогнал… Его свет. И твой. Столб света поднялся… над нашим хребтом. Наконец-то.

Разбитость потихоньку пропадала. Фатияра слабо улыбнулась.

— Я рада.

— Останься. Там страшно, — О-рон указал пальцем на свод пещеры, который немного затрясся. Вниз посыпалась минеральная крошка.

Опираясь на посох, Фатияра встала. Всё ещё не уверенно, покачиваясь, она направилась к тёмному провалу, за которым, полагала, выход.

— Останься. Принц и так… потерял многое. Он не переживёт.