Казнь Мира. Книга третья (СИ)

— Не послушают! — крикнул О-рон, а Фатияра, ощутив, как бешено забилось сердце, начала карабкаться туда же, на ледник.

Очень хотелось расспросить Сумаю о Фео и обо всём, что приключилось с ними за эти дни, но сейчас Фатияру влекло в тени. То, чего ждала она, но во что перестала верить, случилось.

Она несколько раз поскользнулась, но удержалась. Медленно подбиралась к Ирчинаю, над которым простёрлись чёрные ладони. Сердце Руны было единственным огнём во мраке.

— Я видел перерождённого демона Аймери, — произнёс Ирчинай на чистом колдовском, — он теперь Воин Света и защищает всех Живущих. Он собой закрыл оборотней и дал себя терзать, но не отступился от своей правды. Он — святой, и доказал, что каждый, даже падший на самое дно, может вознестись. Ему помогли тогда, в древние дни. Как бы я желал, чтобы также было с моим Ирчимэ. Идите на перерождение, пусть у вас будет шанс на новую жизнь.

Фатияра протянула руку, но замерла, чуть коснувшись топорщащегося меха шубы. Затем отступила на шаг и села в позу лотоса, положив посох перед собой. Она знала, что делать.

* * *

В тревожном ожидании, сжав кулаки, Шакилар смотрел вдаль.

— Летите, ваше величество, за царевной Фатиярой, — произнёс Дер-Су. — Крепость достроена, дальше мы справимся.

— С Аватаром? — спросил Шакилар недоверчиво. С кем мог справится Дер-Су? У него и сил никаких нет.

«Я знала дракона, который даже перевоплотиться не мог, но всё равно стал великим героем», — так Драголин сказала про него. Значит, стоило её послушать.

Будто в подтверждение этих слов Дер-Су извлёк клинок, по лезвию которого перебегали красные и зелёные искры, а на лбу князя загорелся знак.

— Мы задержим Аватара столько, сколько нужно.

Шакилар надеялся вернуться раньше, чем все они погибнут. То, что решил он, могло обречь всех, но страшнее было не сделать ничего.

* * *

Огонь вокруг Фатияры отогревал её и сушил одежду, иначе бы она быстро промокла. Звонкие ручьи бежали в долину, и близость живых существ Фатияра ощущала острее, но ещё было нечто, сопротивлявшееся перерождению.

Сумая будто сияла; совсем не такой она помнилась в путешествии. Что-то произошло хорошее, изменившее её. Быть может, в этом замешан Фео?

— Кто он? — спросила Фатияра, кивнув в сторону оборотня.

— Мой прадед, — сказала Сумая, — ты не представляешь, что случилось с нами, что я узнала…

— Что??? — Фатияра забыла о медитации.

— В это невозможно поверить… я расскажу! Если будем живы. А как Хоуфра?

— Был в порядке…

— Я хочу его увидеть!

Сумая вскочила и стала метаться меж теней, и те будто погрузили её в уныние.

— Вся жизнь прошла мимо меня. Я ничего о себе не знаю.

— Сумая, — вступил О-рон, — уведи племя… из-под горы. Они пойдут за тобой… на свет. И за… Ирчинаем. Я передам… Хоуфре…

— Тебе известно??? — миндалевидные глаза стали круглыми.

— Да. С тех пор… как принял вас… иди…

А Сумая бросилась к нему и крепко обняла, отчего О-рон даже вздрогнул.

— Ты тоже возвращайся! Будем жить вместе под небом! Хватит пещер, тюрем, Чаш! Солнце!

«Каких ещё чаш?» — не поняла Фатияра, но интересоваться не стала. Вместо этого она вновь погрузилась в себя, чтобы видеть тот тонкий мир, скрытый от обычных глаз. Она была, как тогда, в бою с Паучихой, в своей стихии, и снова побеждала. Настоящее не отторгло царевну, не ударило в спину, хотя замахивалось и угрожало. Улыбнувшись, Фатияра продолжала звать души, чтобы те, отбросив оболочку из мрака, окрепли и вознеслись. Вокруг неё началась настоящая весна, над головой висели густые облака белого пара, подсвеченные снизу рыжим. Вьюга выла где-то далеко. Её пугал не жар феникса, не лепестки пламени, вновь распустившиеся за спиной Фатияры, но тепло иное, то единственное, что могло прогнать холод с этих земель.

О-рон стоял рядом и наблюдал, и Фатияра ощущала его желание быть причастным, помочь. Может, он и сам ждал исцеления от многолетней боли, и теперь шёл по пути, который до него прошла Сумая, преобразившись. Опять Фео показал себя, как и в Даву, но где он сам?

«Жив». Фатияра не сомневалась.

Рыжий цветок распустился над горой, превращая толщу льдов в оркестр звонких ручьёв, воспевавших весну. Тени стали тоньше волоса и качались, подобно колоскам не ветру. Поначалу в свете собственной ауры Фатияра не видела искр, но они тянулись вверх, обрывая путы. Маленькие, почти невидимые искры. Она старалась их раздуть, чтобы не погасли до того, как коснутся Корней и, наконец, отправятся в вечность… Как вдруг…

Из-за лиловой вспышки перед собой Фатияра даже не поняла, что произошло, а через миг боль поглотила сознание.

— Ничего не выйдет! Ничего!

Ару дыхнула второй раз, и слабеющим взором Фатияра видела, как искорки тонут в демоническом пламени.

— Ты их не остановишь… они будут жить.

Мысленно Фатияра приготовилась к смерти. Она не могла поднять руку, чтобы защитить себя, и понимала, что ещё одного удара не выдержит. Что осталось — помочь искрам, дать им лишнюю секунду. Корни уже дотянулись до многих. Всё не напрасно.